Я заметил его, как только появился на их стоянке за городом. Он сидел у костра, затачивал стрелу и даже не взглянул на меня. Я постарался ограничиться формальным приветствием:
– Добрый день. Я Ионас, секретарь сенатора.
Скилла по прежнему был занят своей стрелой.
– Мне известно, кто ты такой. Ты слишком молод, чтобы сопровождать седобородого.
– Ты тоже молод и всё же сопровождаешь своего дядю. А меня выбрали, потому что я хорошо пишу и знаю ваш язык.
– Как ты узнал гуннский?
– Мне очень нравятся чужие языки, поэтому Рустиций научил меня вашему.
– Скоро весь мир заговорит на языке людей утренней зари.
Его ответ показался мне дерзким.
– Или мы будем жить как добрые соседи и говорить по латыни, по гречески и по гуннски. Разве не в этом цель нашего посольства?
Скилла посмотрел на древко стрелы.
– И наш язык – это всё, что ты знаешь?
Похоже, в его вопросе содержался некий непонятный мне тайный смысл.
– Я многому учился и, например, неплохо знаком с классической литературой и философией, – осторожно отозвался я.
Гунн на минуту задержал на мне взгляд, а потом вновь принялся затачивать и оперять стрелу, словно я открыл ему больше, чем собирался.
– Но ты не разбираешься в лошадях и оружии.
Его замечание задело меня.
– Я тренировался и владею приёмами рукопашной борьбы, умею обращаться с животными, но это далеко не всё, что я знаю. Я увлекаюсь музыкой и поэзией.
– Для войны всё это не годится.
– Но высоко ценится в любви.
Я мог поручиться, что он занимался любовью в характерном для гуннов стиле – быстро, жадно и с грубой небрежностью. Так они совокуплялись и так привыкли есть: набивая рот, а затем отрыгивая пищу.
– Наверное, гунны слышали о любви?
– Гунны слышали о женщинах, римлянин, и у меня есть женщина. Так что я как нибудь обойдусь без музыки и поэзии.
– Ты женат?
– Пока нет, но Аттила обещал подыскать для меня жену.
Он наконец приладил к древку оперение и улыбнулся.
– Мне нужно лишь обучить её хорошим манерам, и она перестанет царапаться.
– Похоже, что тебе всё таки нужны книги и лира, а не лук со стрелами.
– Гунны подтирают книгами задницы.
– Это оттого, что вы не умеете читать и у вас нет мыслей, достойных записи на бумаге. – Конечно, я ответил ему весьма недипломатично, но меня разозлило его упрямое невежество.
– Однако вы, римляне, платите нам дань. Вы, а не гунны.
Он сказал правду, и мне не было ясно, сумеет ли наше посольство изменить сложившееся положение. Я расстался с ним, размышляя о том, каков будет результат нашей миссии.
Глава 5
СОПЕРНИЧЕСТВО
Мы ехали верхом, а рабы и навьюченные мулы тянулись вслед за нами караваном из пятнадцати человек и тридцати животных. Для императорского посольства их количество считалось весьма скромным, но, повторяю, мы отправились в Хунугури с тайной миссией, а этого было достаточно, чтобы в случае необходимости мы могли разбить лагерь. Римская система тапsioni, небольших гостиниц, расположенных в двадцати милях друг от друга, пришла в упадок после недавних войн с их разрушениями. По этой причине мы должны были двигаться своим ходом, преодолевая по двадцать пять миль в день. Без нас гунны, конечно, прошли бы этот путь быстрее, но римский караван, нагруженный подарками и продовольствием, никак не мог развить бо́льшую скорость.
– Вы и без того еле еле тащитесь, и вам нужно всё больше провизии и корма для животных. А значит, потом поедете ещё медленнее и запасов потребуется ещё больше. Это сумасшествие, – произнёс Эдеко. |