— А твои волосы, сколько я себя помню, всегда были рыжими.

— Да? Ну что ж, наверное, когда-то мне были необходимы рыжие волосы. В те времена, когда я переживала подростковый кризис.

Некоторое время Хуанита поправляла волосы, затем нахмурилась.

— Давай сразу выясним один вопрос. Я знаю, что ты можешь вернуться обратно в Мексику, если захочешь. Я знаю все о твоих делах и знаю все, что хочу знать, об этих твоих мрачных дружках-контрабандистах. Я не могу тебя останавливать. Я даже не очень-то и хочу тебя останавливать.

Она хмыкнула.

— Дело просто в том, что, прежде чем ты запишешься обратно в свою адскую больницу и там старательно прикончишь себя, я хочу показать тебе кое-что. Согласен? Я хочу, чтобы ты увидел, что именно произошло со мной с тех пор, как мы в последний раз встречались.

Алекс долго обдумывал это предложение.

— Вот как? — наконец заговорил он.

— Да, вот так! Эта машина привезёт нас в лагерь, и я собираюсь показать тебе людей, с которыми я живу. Скорее всего, им придутся очень не по вкусу твои штучки. Им и я не очень понравилась, по крайней мере вначале.

Джейн пожала плечами.

— Но эти люди живые внутри, Алекс! У них есть дело, которое действительно стоит того, чтобы его делать! Это хорошие люди, на самом деле хорошие. Это единственные люди из всех, кого я когда-либо встречала, к которым я питаю настоящее уважение.

Алекс некоторое время переваривал эти необычные новости.

— Но они, надеюсь, не религиозные? Джейн вздохнула.

— Нет, они не религиозные.

— Но все же это что-то вроде секты, так ведь? Я так спрашиваю, потому что ты как-то уж очень радостно о них говоришь.

— Нет, черт побери, никакая это не секта! Точнее… ну ладно — да, это так. Бригада — действительно секта. Своего рода. Но это не значит, что мне там промыли мозги. Здесь дело не в этом.

Алекс вдумчиво проанализировал это заявление и отложил его на будущее.

— Так в чем же тогда дело?

— Я влюбилась. — Хуанита зарылась в свой пакет с гранолой. — Так что здесь есть большая разница. Предположительно.

— Ты влюбилась, Джейни? На самом деле?

— Да. На самом деле.

— Ты?

— Да, черт возьми, я, а кто же еще?

— Ладно, ладно, прости меня, — Алекс развел руки в стороны. — Ну что ж, теперь дело проясняется. Теперь я начинаю врубаться. Новому бойфренду не нравятся рыжие волосы?

— Я просто перестала носить рыжие волосы! Год назад. Они больше меня не устраивали.

— Тогда что же бойфренду нравится? Очевидно, ты. А еще?

— Бойфренду нравятся по-настоящему большие торнадо.

Алекс обмяк на своем сиденье.

— Его люди называют себя ураганной бригадой. Мы взламываем плохую погоду. И именно туда я тебя сейчас везу.

Алекс уставился на пейзаж с левой стороны. На горизонте появились первые мазки рассвета. Звезды на востоке бледнели, и темные купы тускло-серой зелени — кедровые и можжевеловые заросли — возникали из придорожной темноты. Алекс снова перевел взгляд на сестру.

— Ты это серьезно?

— Конечно! Они взламывают ураганы уже довольно давно.

Она протянула ему свой бумажный пакет.

— Возьми гранолы.

Алекс взял пакет, запустил в него руку и принялся за еду. Он был голоден, и у него не было предубеждений против правительственного корма. Здесь содержались все рекомендуемые диетологами суточные нормы, и к тому же эта еда была настолько щадящей, что никогда не раздражала ни одну из его многообразных аллергий.