Старец опять поднял костлявую руку и ткнул пальцем в сторону Раджая.

— Магия! Да, когда-то я был силен, но то было давно. Ты прав, Раджай, я и впрямь похож на пугало. Я еще способен усыпить ненадолго сотню усталых воинов, но для полутора тысяч свежих кшатриев моего колдовства маловато. Когда-то у меня были тысячи непобедимых бойцов, принёсших мне клятву верности, готовых спуститься за мной в бездну любого ада. Я отпустил их, и где они теперь? Горстка, жалкая горстка вернулась на мой зов с серых равнин. Бледные призраки моих доблестных богатырей. Я вселил их в тела этих воинов, — брякнув цепью, старец указал на свою конную свиту, — и они пока спят, берегут силы. Сейчас я прикажу им проснуться, но ты, Раджай, уже не увидишь, что они сделают с твоей армией. Ты умрешь от моей руки. Прости, но я не могу оставить тебя в живых. Мои магические силы на пределе, а время сейчас решает все. Если усыпить тебя на время, что от этого изменится? Ты азартен и честолюбив, и хочешь любой ценой добыть голову знаменитого Конана. Ты проснешься и сразу бросишься в погоню. Нет, Раджай. Я снова на войне, и ты для меня — вражеский полководец. Твоя смерть может решить исход сражения. Ты не младенец и знал, покидая Ягафья-Гход, на что шел. Защищайся, Раджай.

— Защищаться? — Раджай оглушительно расхохотался, глядя на ходячий скелет в грязном рубище. — Старый полоумный осел! Кем ты себя возомнил? Да я одним ударом кулака вгоню тебя в землю, прямо в берлогу твоего поганого Нергала!

Он действительно занес кулак в латной рукавице и вывернул ступни, чтобы пришпорить коня. И замер от изумления. Бронзовый обруч со свистом рассек воздух над головой старика, и еще раз, и еще. Он вращался с огромной скоростью, он ловил и отбрасывал слепящий жар солнечных лучей; казалось, над человеком в рубище висит сплошной блистающий нимб. Яркий круг стал расширяться на глазах, цепь удлинялась, а старик все тряс головой, все хихикал, и Раджай с ужасом глядел, как сверкающий нимб приближается к его лицу. Когда до края нимба оставалось не больше двух локтей, Раджай спохватился и выхватил саблю; от страшного удара бронзового обруча булатный клинок со звоном разлетелся на куски.

Раджай недоуменно огляделся по сторонам — почему никто не спешит заслонить его своим телом и расправиться со стариком, пока не случилось беды? Несколько воинов справа и слева от него не шевелились, на их лицах застыло крайнее равнодушие. «Магия, — осенило era — Старик их заколдован, а остальные кшатрии надеются на них и не решаются вмешаться».

— На помощь! — выкрикнул Раджай во всю силу легких. — Убейте этого демона.

— Они не слышат тебя, Раджай, — раздался нежный женский голос позади него. — Они тебя уже потеряли.

Раджай резко повернулся на голос и не увидел своих людей. Перед ним стояла высокая женщина средних лет в длинном желто-коричневом платье. Ее прекрасные черные волосы рассыпались на покатых плечах и высокой груди, губы, алые как маков цвет, застыли в неестественной, но и незлой улыбке. Улыбались и глаза — большие, обрамленные длинными насурмленными ресницами. Раджай посмотрел вниз — где конь? Будто и не было вовсе. Он стоял на серой земле, подошвы высоких сапог приминали серебристую колючую траву — отродясь такой не видал. Серебристой травой заросла вся равнина, бескрайняя и плоская, — ни единого жалкого холмика, насколько охватывает глаз. Он оглянулся через плечо. Дряхлый чародей тоже сгинул вместе со своими сонными воинами.

Раджай вновь повернул голову к черноволосой женщине и заморгал — теплая влага заливала глаза. Дождь? Ов глянул вверх — ни тучки. Безупречно однотонный купол неба. Серый, как пепел на остывших углях костра. Он протер глаза кулаками. Кровь? Все лицо в крови! Он пощупал лоб и ужаснулся: половины черепа как не бывало.