Кларита слегка подтолкнула меня к выходу.

— Элеанора ошибается. А сейчас пора спать. Я дам тебе кое-что, чтобы ты скорее заснула.

— Возможно, мне лучше не спать, — сказала я, хотя и взяла у нее таблетки.

— Как хочешь, — сказала она.

Я направилась к двери и оставила ее убирать бутылочки и бинты, но в дверях снова к ней повернулась.

— Тетя Кларита, где вы потеряли золотую сережку?

Она подняла руки к ушам, и я поняла, что она не заметила, что потеряла одну из сережек.

— Я уже начала раздеваться, — сказала она. — Я не выходила из дома, так что, несомненно, она на моем туалетном столике.

— Несомненно, — сказала я и вышла из комнаты, а на лице ее появилось такое выражение, которое мне совсем не понравилось.

Таблетки, которые она дала мне, я отнесла в свою комнату, но не стала глотать их. Ложиться еще не хотелось. Чувство подсказывало мне, что не следует приглушать разум какими-то лекарствами. Мне необходимо быть начеку, иначе со мной может еще что-нибудь случиться. Хотя, возможно, теперь я в безопасности. Вероятнее всего, никто не будет нападать на меня в этой комнате.

Я подошла к кровати, чтобы откинуть покрывало, и рука моя застыла в воздухе. На подушке лежал фетиш. Это был тот же самый фетиш, который я уже обнаружила однажды и который забрала Элеанора, чтобы вернуть на выставку в магазин. Все было таким же — маленький, тяжелый камень с едва заметными ногами и головой крота, капли крови, перевязанный наконечник стрелы и бирюзовые бусы. Теперь я знала, что не сплю.

Это было уже слишком. Это оказалось последней каплей и испугало меня не меньше, чем кнут и удар по голове. Это значило, что тот, кто угрожает мне, не оставит меня в покое ни на минуту. Охотник идет прямо за мной и хочет запугать меня до смерти.

Я металась по комнате, держа в руках этот уродливый камешек, и ничего не могла сообразить. О чем бы я ни думала, возникали только одни пугающие вопросы. Я была насквозь пронизана страхом.

Когда в мою дверь кто-то постучал, я в отчаянии задрожала. Моя комната находилась в удаленной части дома. Из нее можно было убежать только по узкой лестнице, где, конечно же, кто бы он ни был, и стоял мой гость. Стук повторился, и затем раздался голос Гэвина.

— Аманда, вы здесь?

Я почувствовала бесконечное облегчение и бросилась к двери. Меня не удержало то, что он недоволен мной, что он не доверяет мне, я просто кинулась к нему, дрожа при этом так, что стучали зубы.

Он держал меня спокойно, но мне было достаточно того, что он обнимает меня и что я люблю его, пусть безнадежно. Во всяком случае, он не причинит мне никакого вреда. Он не замешан во все эти дела.

Его тепло и спокойствие подействовали благотворно, я перестала дрожать. И тут я поняла, что его руки просто поддерживают меня и что это я продолжаю его обнимать. Я отошла от него, все еще сильно напуганная, но самообладание уже возвращалось ко мне.

— Я… я извиняюсь, — запинаясь, произнесла я. — Я просто в какой-то момент сильно испугалась.

— Я знаю, — его голос звучал очень по-доброму. — Кларита рассказала мне о том, что случилось с вами в магазине. Я пришел узнать, как вы себя чувствуете.

— Она… она дала мне несколько таблеток снотворного, но я не хочу их принимать. Я боюсь заснуть. Взгляните!

Я протянула ему фигурку, и мне показалось, что глаза его потемнели, когда он увидел фетиш.

— Он был в моей постели, — быстро продолжала я. — Т уда кто-то положил эту гробовую фигуру.

Его спокойствие слегка дрогнуло, когда он взял у меня фигурку.

— Элеанора, — сказал он.