– И вы думаете, вам позволят?

– Я сама себе хозяйка.

– О! Вы, принцесса, столь же дерзки и храбры, сколь и прекрасны. В вас есть качества, которые я больше всего ценю в женщине, – красота и независимость.

– Я рада, что хоть чем-то нравлюсь вам, милорд.

– Надеюсь, что, проводя время со мной, вы не жалеете об этом. Как мне хочется быть вам приятным!

Никто с ней раньше так не разговаривал. Она чувствовала, что в каждой его фразе, в каждом произнесенном им комплименте скрывается признание в любви.

Но возможно ли для нее выйти замуж за человека без состояния? Ведь у него пока нет почти ничего за душой, кроме спорных прав на какие-то владения. А эти права еще нужно доказать. Впрочем, он уже успел заручиться дружбой с королем и завоевать любовь сестры Генриха.

Мало это или много – покажет время. Элеонор одновременно и тревожилась, и сгорала от любопытства. Что скажет братец Генри и как он поступит, когда она заявит ему о своем желании выйти замуж за де Монфора?

Генрих должен был бы быть сейчас более расположен к задушевной беседе и стать снисходительным к порывам влюбленных сердец, потому что сам недавно заимел невесту. Он добился наконец заключения брачного договора, и будущая королева уже жила при дворе.

Элеонор – так ее звали – была очень молода и очень красива. Она приехала из Прованса, чтобы стать английской королевой. Была она немного избалована и капризна и все делала по-своему, но Генрих ничего не замечал, радуясь тому, что у него появилась невеста. Он был так заворожен ее красотой, что совсем размяк и значительно подобрел, это было тотчас всеми замечено в его окружении.

Сестра надеялась найти у «обновленного» Генри понимание и даже сочувствие. Решение она приняла, когда влюбленные в очередной раз оказались в лесу и отделились от всей компании, что стало для них уже привычным и повторялось с таким постоянством, что не могло остаться не замеченным другими придворными.

Симон заговорил с принцессой напрямую:

– Конечно, мало нашлось бы людей некоролевского происхождения, кто бы осмелился просить руки сестры короля.

Но Симон де Монфор с самого начала заявлял, что он человек необычный. Он верил в свою звезду, он собирался, пройдя по жизни, оставить свой след в истории. Он был отмечен печатью Всевышнего – так он считал и так считала Элеонор. Поэтому он мог позволить себе дерзкий поступок.

Он обратился к принцессе на «ты»:

– Ты знаешь, что я люблю тебя.

Она не стала изображать удивление:

– Да, я знаю это.

– И ты любишь меня, – убежденно произнес Симон.

Элеонор не стала отрицать этого.

– Когда мужчина и женщина любят друг друга, их любовь должна увенчаться брачными узами. Согласна со мной?

– Да, – был ее ответ.

– И как мы поступим? – спросил он.

– Мы поженимся.

– А ты готова к этому, Элеонор?

Она протянула ему руку, он ей свою. Их руки соединились в пожатии. Их кони замерли в неподвижности, словно ощущая торжественность момента.

Как светились его глаза!.. Он видел свое будущее.

– Значит, главное решено. Мы должны… – он сделал на слове «должны» ударение, – обвенчаться.

– Да, это решено.

– Боже, как я люблю тебя, Элеонор! – воскликнул Симон. – Ты и я – мы родились друг для друга. Мы оба отважны, не правда ли? Мы готовы взять от жизни все, что пожелаем.

– Только так и надо жить, – откликнулась она.

– Да, ты права. Ну и что дальше? – спросил Симон слегка подзадоривая ее.