– Вы говорите о короле, миледи!

– Я говорю о своем ребенке! – резко возразила Изабелла. – А тебе надо собираться… Там, в Англии, они подготовили тебе сюрприз – муженька, по крайней мере. Ты улыбаешься? Ты довольна?

– Я думала, что он найдет себе другую, пока я достигну брачного возраста.

– Все возможно. Ему предлагали обручиться с твоей сестренкой.

– С Изабеллой? Но ведь она совсем дитя.

– Александр желает получить в супруги сестру короля Англии. Элеонор уже обещана Маршалу, так что остаетесь вы с Изабеллой. Ты предпочтительнее, потому что Изабеллу пришлось бы слишком долго ждать.

Джоанна в растерянности залилась вдруг смехом.

– Мне приятно видеть, что ты счастлива, девочка, – произнесла Изабелла.

– А разве это не счастье, миледи, когда тебя перебрасывают, словно мячик от одного к другому, не заботясь о твоих чувствах?

– У принцесс нет ни чувств, ни своей воли. Они делают то, что им говорят.

– Не всегда. Вы поступили по-своему.

– Я была обручена с Хьюго, а Джон забрал меня…

– Вы сами этого хотели, миледи. Иначе вы бы не поступили так.

Изабелла невольно улыбнулась дочерней проницательности. Но вслух она произнесла:

– Нет, дочь. Твой отец взял бы меня силой. Мои родители не посмели ему перечить.

– Но вы-то могли посметь, миледи!

– Но он предложил мне корону, не так ли? Я тогда не знала, что он сумасшедший… самый жестокий безумец на свете. А в конце концов он умер, и я вернулась к Хьюго. – Ее голос вдруг смягчился. – Будь разумной, моя девочка. Поступай всегда мудро и с расчетом, и в один прекрасный день ты заимеешь все, о чем мечтаешь. А теперь готовься к отъезду…

Она вновь перешла на деловой тон:

– Ты должна быть послушной, если не хочешь, чтобы нас отлучили от церкви, а этого очень боится твой отчим. Отлучение принесет нам всем много вреда.

– Я буду готова к утру, – с каменным лицом произнесла Джоанна.

Королева положила свои нежные руки на плечи девочке.

– Не бойся, малышка. Старайся пользоваться сполна тем, что дарует тебе жизнь. Я слышала, что Александр весьма приятный молодой человек.

Она запечатлела торопливый поцелуй на дочерней щечке.

Наутро принцесса Джоанна отправилась в путь, обратно в Англию.

Ему были приятны знаки уважения, оказываемые его персоне такими людьми, как де Бург и архиепископ Кентерберийский.

Конечно, они ожидали от него именно таких действий, на какие сами рассчитывали, но, будучи умен не по годам, он и не пытался настаивать на своей воле и послушно следовал их указаниям, понимая, что все это идет на пользу и ему, и королевству. Наступит время, когда он будет способен поступать без чьей-либо указки, ему только надо учиться поприлежнее, чтобы поскорее избавиться от опекунов.

А пока он будет спокойно выслушивать мудрые советы и согласно кивать головой.

После кончины Уильяма Маршала де Бург стал его главным советчиком. Генриху нравился де Бург. Он не был таким серьезным и старым, как Маршал. В нем было больше мягкосердечия и больше темперамента. Он не производил впечатления человека столь великих достоинств, благородства и честности, как Маршал, рядом с которым нормальные люди с их маленькими слабостями ощущали себя неисправимыми, обреченными на вечное проклятие грешниками.

К архиепископу Стивену Ленгтону Генрих относился с благоговейным почтением – его высокая духовность выделяла его среди прочих церковников. Он был образованнейшим интеллектуалом, человеком твердых принципов, которые привели его к конфликту и с королем Джоном, и с Римом одновременно.