Изменить размер шрифта - +
Кажется, вы так представились. Вообразите, что вы идете по улице и встречаете кого-то, с кем познакомились при первой отсидке, или в школе, или где угодно двадцать лет назад. Он выглядит в точности прежним. Вы уже собираетесь его окликнуть — и в последнюю минуту прикусываете язык.

 

Вы смущены, поскольку понимаете, что он должен был измениться за эти пять, десять или пятнадцать лет, и человек, который выглядит в точности как ваш знакомый, стопроцентно не он.

 

Вы проходите мимо, стараясь не глядеть на него, радуетесь, что не выставили себя круглым дураком, и к вечеру начисто забываете эту историю, потому что никто не любит помнить свои проколы. Просто… и очень умно. Правда?

 

Вольф что-то согласно промычал.

 

— Чувствую, вам немного неприятно. — Брекмейкер подошел к контрольной панели, коснулся нескольких сенсоров. Зашипел газ. — Сейчас пройдет. Ну, можно начинать.

 

Пальцы его снова забегали по пульту. С потолка свесились тонкие трубки и потянулись к лицу Вольфа.

 

 

 

Кормак смачно ругнулся.

 

— Ну и физиономия у тебя! Какой же ты был вчера, когда этот тип закончил тебя уродовать? Хуже просто некуда.

 

— Можно без комплиментов? — глухо выговорил Вольф. Он взглянул в зеркало у кровати, увидел раздувшуюся, желтую, в запекшейся сукровице маску и решительно перевернул зеркало. — Считай это коконом, из которого вылетит бабочка.

 

— Тебе чего-нибудь надо? Ты уверен, что этот хрен работал не дубиной?

 

— Судя по ощущениям, именно ею.

 

— Таблетку дать?

 

— Нет. Перетерплю.

 

— Что я могу для тебя сделать?

 

— Ничего. Только проследи, чтобы твой Брекмейкер не слинял, пока не закончит. Я заплатил вперед и потому мандражирую.

 

— Не боись. Я отключил тягу на его драндулете, один из моих ребят ходит за ним по пятам. Но вообще-то можно не дергаться: его передвижная операционная здесь, вряд ли он ее бросит. Док просился погулять, но я сказал, что этого не будет. Пока все не закончится.

 

Тогда он спросил, не пришлю ли я ему бабу или двух. Его так и распирает от хвастовства. Только девочки пришли, начал распинаться, какой он был великий врач, да как его не поняли, и как он работал на самой Земле, иногда с большими знаменитостями, и так далее, и тому подобное.

 

— Не хватало, чтоб он и дальше так разевал варежку, — пробурчал Вольф.

 

— Я ему очень определенно на это намекнул, он страшно развонялся и заявил, что накинет еще десять тысяч.

 

— Я заплачу, — кивнул Вольф.

 

— Жаль, что я не нашел никого другого, — произнес Кормак. — Но ты спешил.

 

— С чего бы другому бывшему доктору оказаться лучше? По крайней мере, он не колется и не нюхает.

 

— Тоже верно, — мрачно сказал Кормак. — Слушай, мне пора. Если я встану на уши, то к твоему выздоровлению смогу кое-чем похвалиться. Тебе точно ничего не надо?

 

— Точно.

 

Кормак вышел. Вольф слышал, как хлопнула дверь и защелкнулся замок. В комнате было тихо, только негромко играл музыкальный центр да шипел рециркулятор воздуха.

 

Затем он почувствовал присутствие.

 

— Можно в твою нору?

 

— Можно.

 

Последовало долгое молчание. Потом Таен сказал все на том же языке:

 

— Как странно.

Быстрый переход