|
– Знакомые накоротке с Луцием Корнелием? Ведущие самостоятельную жизнь в самых мерзких трущобах Рима? – Откуда мы знаем? Все возможно. – Точно так же обитатели Писидии верят в летающих свиней, – съязвил Марий. – Какое отношение к этой истории имеет самостоятельное проживание в самых мерзких трущобах? – осведомилась Юлия. – А такое: там интрижка имеет больше шансов остаться незамеченной, – сказал Марий, вконец развеселившись. – До той поры, естественно, пока в фамильное гнездышко не будет подброшен рыжеволосый кукушонок! – Ты еще злорадствуешь! – с отвращением выкрикнула Юлия. – А я не верю, и все тут! И не поверю. – Тут ее посетила новая мысль. – Кроме всего прочего, он не может подразумевать моего брата Гая. Ему пока не пришел срок возвращаться, а если бы он вернулся, ты бы первым об этом услышал. Ведь он работает там по твоему поручению. – Она угрожающе взглянула на Мария. – Ну, что ты на это скажешь? – Что его письмо вполне может дожидаться меня в Риме. – После того, как я предупредила его в своем письме, что мы уезжаем на целых три года? Указав, пускай приблизительно, где мы будем находиться? Брось, Гай Марий! Лучше согласись, что вряд ли речь идет об Аврелии. – Я соглашусь со всем, чего ты от меня потребуешь, – ответил Марий со смехом. – Но все равно, Юлия, это – Аврелия. – Я еду домой, – заявила Юлия, порывисто вставая. – А мне казалось, что ты хочешь повидать Египет… – Нет, только домой! – повторила Юлия. – Мне все равно, куда отправишься ты, Гай Ма-рий, хотя я бы предпочла, чтобы ты избрал землю Гипербореев. Я, во всяком случае, отправ-ляюсь домой. Часть II Глава 1 – Я сам поеду в Смирну, чтобы вернуть свое состояние, – сказал Квинт Сервилий Цепион своему шурину Марку Ливию Друзу, когда они брели домой из римского форума. Друз остановился, одна его тонкая бровь взлетела вверх. – О! Ты думаешь, что это будет мудрый поступок? – спросил он и тотчас спохватился, го-товый откусить себе свой несдержанный язык. – В каком смысле, мудрый? – сварливо осведомился Цепион. Друз поспешил дружески взять Цепиона за правую руку. – Я имел в виду только то, что сказал, Квинт. Я вовсе не хочу допускать, что твои сокро-вища в Смирне – это золото Толозы, якобы украденное твоим отцом. Однако факт остается фак-том: весь Рим верит в виновность твоего отца, а также в то, что принадлежащие тебе смирнин-ские сокровища – это золото Толозы. В былые времена, попытавшись вернуть его, ты не заслужил бы ничего, кроме завистливых взглядов и ненависти, способной повредить твоей дальнейшей карьере. Однако сегодня действует lex Servilia Glaucia de repetundis, вот о чем тебе не следовало бы забывать! Прошли времена, когда губернатор мог изымать все, что ему вздума-ется, не опасаясь за судьбу своего достояния, поскольку оно записано на чужое имя. Закон Главция оговаривает, что деньги, полученные незаконным путем, подлежат изъятию также и у нового владельца, а не только у виновного в злоупотреблении. Дядюшка Луций Тиддлипусс теперь тебе не подмога. – Вспомни-ка, что закон Главция не имеет обратной силы, – процедил сквозь зубы Цепион. – С этой загвоздкой вполне справится трибуна, заполненная плебсом в мстительном рас-положении, скороспелый призыв к плебейскому собранию исправить конкретное несовершен-ство закона – и ты станешь жертвой обратной силы lex Servilia Glaucia, да еще какой! – твердо проговорил Друз. – Тебе бы стоило, братец Квинт, хорошенько об этом поразмыслить. Мне бы очень не хотелось, чтобы моя сестра и ее дети оказались лишены и paterfamilias, и состояния, а ты провел долгие годы в изгнании в Смирне. |
