Войдя в компактный свой кабинетик с единственным столом возле неказистого сейфа и рогатой вешалкой у двери, Коломнин огляделся в поисках перестановок, пытаясь на глазок определить, куда технические службы могли подпустить свежего «жучка». Но впрочем не особенно внимательно: разговоров, о которых категорически не должно быть известно руководству банка, здесь не велось.

— Разреши, Сергей Викторович? — в кабинет ввалились Лавренцов, Седых, Панкратьев и старший группы по борьбе с мошенничествами в сфере пластиковых карт Богаченков. Младший из всех, Юрий Богаченков, хорошо знающий куцую меблировку в кабинете шефа, предусмотрительно прихватил с собой стул.

Следом, стараясь не бросаться в глаза, вошел поджидавший в коридоре Павел Маковей. Не найдя, куда присесть, безропотно прислонился к стене.

— Забираю из филиала, — объявил Коломнин, заметив кидаемые исподволь взгляды. — Будет в подразделении собственный юрист. А теперь выкладывайте, конспираторы, что случилось.

— ЧП у нас, Сергей Викторович! — Лавренцов послюнявил бобрик. Отпасовал настороженный взгляд шефа в сторону Панкратьева. — Докладывай сам, Николай. Твое подразделение.

Панкратьев сегодня был заметно мрачнее обычного.

— Ножнин на взятке попался, — буркнул он. — Проверял заемщика и взял в лапу пятьсот долларов.

— Дожили, — приподнятое настроение Коломнина рухнуло разом. — До сих пор других выявляли. А теперь, выходит, и к нам просочилось. Кто его на работу брал?

— Я брал, сам знаешь, — Панкратьев нахмурился. — Рекомендовали как хорошего парня.

— Нет такой категории — хороший парень! — взвился Коломнин. — Есть либо надежный, проверенный человек, либо … стручок. Этому, если помню, двадцать семь. Вовсе салага.

Двадцатипятилетний Маковей, боясь, чтобы в связи с этим не припомнили про него, быстренько нагнулся перешнуровать обувь.

— Сколько я вас всех учил! В нашу службу надо брать мужиков тертых, лет за тридцать. Чтоб понятие корпоративной чести устоялось! Каким числом уволили?

Панкратьев и Седых требовательно посмотрели на раскрасневшегося Лавренцова. Похоже, роли были распределены заранее.

— Так не уволили пока, тебя ждали. Не все тут однозначно, — Лавренцов намекающе кивнул в сторону стоящего в углу Маковея.

— Давай! Он теперь свой, — разрешил Коломнин.

— Информация-то подкожная. За пределами подразделения пока никто ничего. Он даже не то что взятку. Просто у них выдача кредита зависала из-за отсутствия нашего заключения. Вот и заплатили, чтоб ускорил. А по сути все написал как есть.

— Ты к чему сию адвокатскую речь завел?

— К тому самому. Чего подразделение подставлять? Уволить втихую. И все дела. Сумма-то в самом деле смешная.

— Смешная! — Коломнин оглядел солидарных меж собой руководителей. — И впрямь, гляжу, забурели. Пятьсот долларов — уже и не деньги. Забыли, как в МВД в День чекиста в кассу ломились, чтоб с долгами рассчитаться? Быстро же в вас эта банковская отрава въелась — сор из избы не выносить.

— А к чему выносить-то, Сергей Викторович? — всякий раз, когда надо было говорить что-то несогласованное с Коломниным, пухлые аккуратные щечки Седых начинали алеть. — И так многие только и ждут, чтоб вы на чем оступились.

Это осторожненькое «вы» чуть остудило гнев Коломнина. В подразделении требовательного начальника ценили. Мало кто не познакомился с его вспыльчивостью и придирчивостью. Но давно не обижались.