В автобус Том садился с тяжелым сердцем. Какой же он дурак, что расстроился из-за платья Марселлы. Она оделась так для него, она любит только его. Он раздраженно бубнил про себя всю дорогу до родительского дома, пока не очутился в тесной гостиной. Родителям сказал, что расстроился из-за того, что не подыскал пока помещение для компании. Ну да ничего, не все так сразу, скоро все образуется.

Мать Тома сказала, что от Джо, брата Тома, не было никаких вестей, даже на Рождество. В его квартире в Лондоне был телефон, но Джо не брал трубку. Отец Тома сказал, что читал в газете, будто скоро вся строительная промышленность вылетит в трубу, так что Тому, вместо того чтобы заниматься ерундой, нужно поскорее открывать нормальный офис, а не какую-то там конторку по доставке пищи. Том был сама любезность и обаяние, говорил так ласково, что у него свело челюсть. Потом обнял родителей и сообщил, что ему пора.

- Я не думаю, что у тебя получится сделать из Марселлы честную женщину за этот год, - сказала мать на прощание. - Это твое окончательное решение?

- Мам, я захотел жениться на Марселле через полчаса после того, как мы познакомились. Мне надо было ее еще поспрашивать… - Он беспомощно развел руками. Они знали, что он говорит правду.

Уолтер Митчелл взглянул на часы. Он сидел в пабе и отмечал с друзьями наступающий Новый год.

- Вот черт, уже восемь, - пробормотал он.

Кэти придет в ярость, однако дядя Джок и тетя Ханна заступятся за него. Все-таки здорово быть одной семьей.

Уолтера все еще не было, так что Кэти распаковала бокалы, в тридцать из них налила по столовой ложке бренди, бухнула по куску сахара и выставила на поднос. Позже, когда приедут гости, она нальет в них шампанское до краев. Это должен был делать Уолтер, пока она готовит канапе. Кэти увидела свое отражение в зеркале - щеки горят, глаза воспалены. Пряди волос выбились из-подленты, которой она стянула их сзади. Так не пойдет.

Она направилась в гадеробную. Припудрила лицо, смочила волосы и потуже затянула их лентой. Порылась в сумочке и достала огрызок коричневого карандаша, которым подвела глаза. Потом надела чистую белую блузку и красную юбку. Стало немного лучше. Как будет здорово, если она получит много заказов на этой вечеринке. Но Кэти знала, что должна быть осторожной - любые слова о бизнесе или вручение визитки могли вызвать недовольство ее свекрови. Как хочется, чтобы все было хорошо вопреки всему. Им же приходится прикладывать нечеловеческие усилия каждый день…

Студия Рики располагалась в подвале - анфилада из трех комнат: напитки в одной, еда в другой, танцы в третьей. Вход и лестница, ведущая к нему, были ярко освещены.

Том и Марселла оставили пальто на первом этаже. Он почувствовал, что все в комнате смотрят на Марселлу в ее маленьком красном платье, а она грациозно спускается впереди него по лестнице - роскошные ноги в золотых босоножках, которыми она так гордилась. Неудивительно, что все на нее пялятся. Остальные женщины внезапно поняли, что их сравнивают с ней.

Марселла никогда не ела и не пила на подобных мероприятиях. Могла лишь выпить стакан холодной минералки, и то не всегда. Она уверяла, что не голодна, и ей верили. Однако Том с трудом мог смотреть на еду, особенно сравнивая ее с той, что готовили они с Кэти. Для подобной вечеринки они предложили бы два горячих блюда с хлебом - цыпленка с травами, например, и что-нибудь вегетарианское, как для праздника у свекрови Кэти. Однако поставщики Рики уставили всю комнату подносами с непонятными кусочками какой-то экзотической и не совсем опознаваемой еды.