Джеральдин беспокойно ходила по своим апартаментам в Гленстаре. Она никогда так себя не чувствовала. Она не лгала, говоря, что верит, будто частная жизнь Фредди была его личным делом, которое ее не касалось. Просто… она никуда не собиралась идти вечером, взяла на дом работу, но была не в состоянии заниматься ею. И телевизор ее не интересовал. Никогда не признаваясь в этом даже самой себе, Джеральдин чувствовала себя одинокой. Вдруг ее телефон зазвонил.

- Я скучаю по тебе, - раздался голос.

Она заставила себя говорить бодро:

- И я скучаю по тебе. Как все проходит?

- Фантастика. Они очень талантливы, эти ребята, и работают как часы.

- Я очень рада за тебя, Фредди, искренне рада.

Он повесил трубку. Один момент, украденный у его гостей, у его жены. И всегда так было, и всегда так будет. Почему же она жалуется? Джеральдин знала, сколько раз вздыхала по этому поводу…

В черных хлопковых перчатках Уолтер проник внутрь и с помощью кода отключил сигнализацию. Где же хранились все эти сокровища, о которых трепались дети? Надо поторопиться; он должен убрать вещи в потайное место в его гараже в саду, вернуть ключи обратно в микроавтобус, а машину приятелю до десяти часов. Все выглядело как всегда: огромная уродливая кухня, нескончаемая нержавейка, несколько небольших разноцветных полотенец на спинках стульев, недорогой фарфор, ящики с дешевыми столовыми приборами. Он вытащил что-то вроде тостера, электрический гриль, микроволновку. Но все это чепуха. Если их продать, и половина денег, нужных ему, не наберется. Денег, которые он потерял с этим дураком, другом отца, стариком Барти, который втянул Уолтера в игру. На столе в гостиной он увидел большую серебряную чашу для пунша, о которой говорили близнецы.

Она была не из чистого серебра, и он с отвращением оттолкнул ее. Здесь стояли ящики с сырьем, коробки с пароварками и соусницы в кладовке; они могли бы принести что-то, если сплавить их правильному человеку. А ему требовалось хоть что-то, даже пара сотен помогла бы для начала. Он принялся тащить предметы к выходу и натолкнулся на тележку со стаканами. Осколки стекла разлетелись по полу. Да, им это не понравится, когда они вернутся. Это взбодрило его, и он сбросил целую полку с тарелками на пол. Ему захотелось разбить еще что-нибудь, но он решил сделать это позже.

Уолтер трудился сорок минут, доставая и передвигая к выходу все, что можно сбыть на черном рынке. Затем поддел плечом край одной из полок с фарфором, так что все содержимое стремительно заскользило, разбиваясь о пол, вытащил из розетки шнур от холодильника. С досадой Уолтер отметил, что бар с алкоголем не отличается разнообразием, и вспомнил, что обычно они заказывали алкоголь прямо с доставкой. Но все же здесь стояла бутылка бренди и несколько каких-то сомнительных ликеров; они обрадуют парня, который одолжил машину.

Он сорвал автоответчик со стены и растоптал, разбил палкой лампочки, отпрыгнув в сторону, когда осколки посыпались вниз. Затем упаковал все в машину, прихватив чашу для пунша в последний момент. Он мог получить за нее фунтов двадцать в любом случае, а сейчас был не тот момент, когда можно плюнуть на такую сумму. Какие дураки могли сказать детям, что это ценности? Они чертовски самодовольны, эти двое. Но он проучил их.

Июль

Хотя нм и не пришлось рассказывать эту историю много раз, они никогда не смогут забыть то возвращение в дом.

- У нас будут вечеринки намного лучше, чем у Флиннов, - сказал Том, доставая ключи.

- Надеюсь. Иногда я думаю, что мы стали более самоуверенными. недостатки уже не замечаем или не обращаем на них внимания.

- Нет, мы стали лучше, - возразила Джун. - Я встретила там Риорданов, помните, у них были крестины… Они сказали, что наша еда была совершенно другого уровня.

Тому и Кэти нравилось, что Джун считала себя частью всего; и молодой Кон начинал чувствовать то же самое.