Да и покупки семья делала отнюдь не маленькие: небольшой самолет, плавучий дом, участки земли для строительства в Нассау, Тампе, Сент Питерсберге, Китти Хок. Кроме того, папаша любил водить своих детей в дорогие рестораны, покупал им роскошные вещи и вывозил на отдых на фешенебельные курорты.

Подозрения не мешали Барбаре счастливо жить с мужем до 1976 года, потом она рисовала это время в самом черном свете и утверждала, что именно муки совести превратили ее в алкоголичку.

После развода она взяла с собою двух младших детей – Лауру и Майкла – и поселилась с престарелой матерью в штате Мэн, устроившись работать на обувную фабрику. Напившись, она не раз убеждала своих детей, что их папа – шпион, однако тогда они этого не понимали.

В 1978 году Лаура закончила школу и определилась в армию, Майкл жил с Барбарой до 1980 года, а потом переехал к отцу, который уже уволился с флота и жил в Норфолке.

В 1980 году после смерти матери Барбара вернулась в родной Массачусетс и стала работать клерком в городке Уэст Деннис, заливая по вечерам свое одиночество спиртным.

В ноябре 1984 года ей позвонила по телефону дочь Лаура, которая не разговаривала с матерью более двух лет. Судьба ее сложилась неудачно: еще до увольнения из армии в 1979 году она вышла замуж и родила сына, но вскоре муж бросил ее и исчез в неизвестном направлении вместе с ребенком.

У Лауры тоже были основания подозревать отца, и она призвала мать покаяться, позвонив в ФБР. Впрочем, Барбара и сама уже не один раз набирала номер бюро, но, услышав голос дежурного, панически вешала трубку.

Все смешалось в ее душе: и жажда мести, и страх перед расплатой, и больная совесть, и алкогольный синдром.

17 ноября 1984 года она наконец набралась смелости и вскоре изложила агенту ФБР некоторые факты шпионской деятельности мужа в период его работы на флоте: дважды она выезжала с ним в окрестности Вашингтона, там он оставлял ее в машине, а сам, захватив рюкзак с разным тряпьем, под которым лежала пленка, уходил в лес. После этого, проехав несколько миль, он снова скрывался в лесу и возвращался оттуда с деньгами, запрятанными в пакет.

Барбара заявила, что ее бывший муж и сейчас, уволившись с флота и став частным детективом, не оставил своих шпионских занятий. Так, несколько лет назад он пытался убедить дочку Лауру передать ему армейские секретные документы.

Нужно сказать, что агент ФБР не поверил рассказу возбужденной алкоголем женщины: занятие целой семьи шпионажем казалось фантастикой, однако он написал отчет о беседе, сделав пометку, что никакого расследования не требуется.

Отчет ушел в бостонское отделение ФБР, там его без всякого интереса просмотрел какой то бюрократ и направил в архив.

Так бы и закрылась вся эта история, если бы 24 января 1985 года Лаура Уокер не позвонила прямо в бостонское отделение ФБР и не высказала удивление, что папочка до сих пор на свободе.

Тут уже к делу подключилась штаб квартира ФБР в Вашингтоне, агенты сразу взяли быка за рога и навестили Лауру, которая поведала, что ее отец неоднократно, когда она служила в армии, предлагал продать ему секретные документы. Дело дошло до того, что он настаивал на аборте – лишь бы она не увольнялась из армии, а росла бы по службе и получила допуск к шифрам и другим средствам коммуникации.

В феврале 1982 года после двухлетнего молчания он появился у нее дома и предложил ей вновь поступить на работу в армию, обещая выплачивать 500 долларов ежемесячно и крупные разовые суммы при получении от нее секретных документов.

Барбара и Лаура еще больше оживили картину, добавив, что не исключают шпионских действий и брата Джона – Артура Уокера, который уже двенадцать лет как уволился с флота, а также некоего Джерри Вентворта, тоже служившего на флоте (отчаянный поиск последнего не дал никаких результатов).

По указанию ФБР Лаура позвонила отцу и перечислила места работы, которые ей якобы предлагали: в армейском резерве, на фирме Кодак и в ЦРУ.