– Приятно тебе было? Ты чувствовал, что ты прав? Может, тебе было не по себе? Мучился потом? Тосковал?

– А ты что чувствовала?

– Пустоту.

– Так что Рэнделла убила ты?

– Я этого не говорила.

– На тебя посмотришь – такая смазливенькая славная девчушка, сколько тебе? Шестнадцать?

«Было, когда я умерла», – подумала Апплес. С тех пор она ни на день не повзрослела. Пока это никого не беспокоило, но скоро привлечет внимание. Однако ей осталось выждать только год. А тогда Кэсси исполнится шестнадцать, и она передаст ей свой Дар. Ведь что главное – вампиры не болеют! Если даже что‑то с вами было к моменту превращения – все проходит. Так что Кэсси распрощается и с шиной для хромой ноги, и с астмой. Пока еще она об этом не подозревает, но Апплес уже представляет, как им обеим всегда будет по шестнадцать. Вечно!

– Мне девятнадцать, – сказала она Гейджу. Он кивнул.

– Ну да, а всем, кто на тебя смотрит, кажется – какая миленькая девчонка! Никто не знает, что перед ним монстр!

Апплес снова метнула на него быстрый взгляд. Это высказывание можно толковать по‑всякому. Что же он знает? И кому сказал об этом, если сказал?

– Ну, насчет монстров ты спец, – сказала она, – ведь твой братец рос на твоих глазах. Да и сам ты не такой уж ангел.

Глаза его злобно сверкнули, и он навел на нее револьвер.

– Застрелишь меня сейчас – сам погибнешь, – напомнила ему Апплес.

– Заткнись давай и езжай дальше!

– Это мы уже слышали.

7

Ну и чего же мне теперь бояться? Кроме как быть обезглавленной или проткнутой колом? Представляете, как я буду тогда выглядеть? Только прикиньте! Впрочем, я шучу.

Главное вот что: от всего, чем вы дорожили при жизни, теперь, после превращения, вы шарахаетесь. Я имею в виду не людей, а разные вещи и понятия. Ну, например, если вы обожали солнце, то, став вампиром, будете бояться загорать. Если любили итальянскую кухню со всеми ее чесночными соусами, теперь их в рот не возьмете. Ну и то же самое с церковью, если вы были набожны.

И еще вот какой прикол: многих, ставших вампирами в последние годы, можно стращать шоколадом! А если не шоколадом, то всякой наркотой, не говоря уже о сигаретах, кофе и пиве – вот чего они боятся. Для обычных людей наркоманы теперь опаснее вампиров – их только уколами можно утихомирить. Да, в мире нынче все пошло вверх дном.

8

Апплес продолжала следовать указаниям своего похитителя. Постепенно они съехали с Квинс‑вэй и выбирали все более узкие глухие дороги какого‑то пригородного района к западу от Оттавы. Наконец, когда они доехали до неровной дороги, намеченной всего двумя колеями, и ветви начали хлестать по машине, Гейдж велел Апплес остановиться.

– Выходи! – приказал он.

Расправляя затекшую спину, она вышла и с интересом огляделась. Она редко покидала город, но со времени своего превращения часто испытывала непреодолимую тягу броситься в лес.

Гейдж перелез через сиденье водителя и встал рядом с ней, снова наведя на нее револьвер.

– Значит, ты убила Рэнделлла за то, что он накормил тебя россказнями о трахнутой соплячке?

– И, между прочим, убитой им.

– А тебе‑то что до этого?

– Можешь считать меня придурком, но я мщу подонкам, издевающимся над мелкими.

– Ага, ты, значит, благодетельница!

– Не говоря уже о том, что он и со мной собирался так поступить.

Гейдж медленно кивнул.

– Все равно не возьму в толк, как ты его убила, ты же…

– Пигалица.