Провожая его к мотоциклу, Лабби продолжал ворчать.

– Да увезу я ее, увезу!

Хорек, будто успокоившись, быстро взобрался на мотоцикл и юркнул в корзинку. Штырь снова воспользовался волшебной батарейкой, сунул ее в карман, пристроил спасенную девицу спереди на бесполезном теперь бензобаке и пнул мотоцикл, оживив его. Он улыбнулся. Низкий рев мотоцикла всегда приводил его в хорошее настроение. Включив передачу, он повернул рукоятку дросселя, и мотоцикл сорвался с места. Легкое тело девушки чуть касалось его груди. Ее голова доходила ему до носа.

Почему‑то Штырю почудилось, что от нее пахнет цветущей яблоней.

Она очнулась от тяжелого сна и не могла понять, где находится. Незнакомая обстановка казалась продолжением сна. Ухмыляющиеся, рассыпающиеся на куски, как осколки зеркала, физиономии Чистокровок никак не вписывались в скромную комнату и не сочетались с длинноволосой женщиной, сидевшей на краю ее постели. Девушка снова зажмурилась, потом открыла глаза. Теперь перед ней в комнате была только женщина.

– Ну что? Никак не очухаться? – спросила женщина. – На‑ка, выпей вот это.

Девушка села и глотнула чая.

– Где я? Ничего не помню… только этого черного…

– Это был Штырь…

– Его так зовут? Женщина кивнула.

– Он… – Девушка хотела спросить: «Он ваш муж?», но сказала: – Он здесь?

– Штырь не охотник до компаний.

– Жалко! Я хотела поблагодарить его.

– Штырь мастер наживать врагов, но друзьями обзаводиться не привык, – улыбнулась женщина. – Он больше стыкуется сам с собой, – усмехнулась она.

– Но он меня спас…

– Я и не спорю, он человек хороший. Только не думаю, что кто‑нибудь знает его как следует. Вот к беглецам он неравнодушен. Вечно выручает их, когда они попадают в беду, и сплавляет их мне.

– Я о нем уже раньше слышала.

– Да все, кто хоть недолго прожил в Граньтау‑не, рано или поздно с ним сталкиваются. Он как Фаррел Дин – всегда ошивается где‑то рядом.

Несколько минут женщина молча наблюдала, как девушка пьет чай, потом спросила:

– А у тебя есть имя?

– Мэнди. Аманда Вудсдаттер.

– Случайно не родственница Мэгги?

– Младшая сестра.

– Ну а меня зовут Мэри, – улыбнулась женщина, – а подбросили тебя прямо в жилище «Оленьих плясок».

– Шутите? Это та группа, у которой на мотоциклах оленьи рога?

– Ну, можно и так нас описать, – согласилась женщина.

– Ух ты!..

Когда Мэнди увидела Мэри, она сперва решила, что попала в какую‑то старинную хипповскую общину. Такие еще кое‑где изредка встречались в Граньтауне и в Пограничье. Длинные светлые волосы Мэри, как у певиц из старинных фолк ансамблей, Мэнди видела таких на фотографиях, да и весь ее туалет этакой Вселенской Матери: цветастое платье до пят, серьги из перьев, разноцветные бусы на шее – все это никак не вязалось с тем, что Мэнди знала о группе «Оленьи пляски».

Члены этой группы в рваной одежде панков, украшенной заплатами и цветными лентами, носились на увенчанных оленьими рогами мотоциклах по всему городу – от Дикой реки до парка «Счастливого пути». Их группа исполняла музыку в духе Элдрита Стила, а с ним выступала когда‑то ее сестра – они пробовали смешивать традиционные напевы с лязгающим панк‑роком, но просуществовали всего один вечер. Правда, в отличие от банды Стила, группа «Оленьи пляски» почти целиком состояла из людей, а не из эльфов. Потому они, может, и держались на плаву до сих пор.