— Вы с Глюком говорите об Ялте абсолютно одинаково.

По лицу Владиславы пробежала тень.

— Не напоминай, я очень переживаю из-за Аньки.

— Чего?

— Понимаешь… Она мне поверила… Попросила Дэна подвести меня к следователю… А я, я там такое устроила. Мне теперь просто стыдно показываться Глюку на глаза.

— Ты что, серьезно? — Костик рассмеялся, — Глюк прекрасно понимает, что ты была не в себе…

— Наверняка, — Влада предпочитала ни с кем не обсуждать свои отношения с подругой.

— Послушай, я был у нее, она очень за тебя переживает, — Костику было крайне важно помирить девушек.

Владислава промолчала.

— А ты не боишься одиночества?

— Коть, не атакуй. Того, что всосали с молоком матери, не боятся.

Влада поправила вечно спадающий с плеч халат, скрестила руки на груди и, зашагав по комнате, принялась, немного переигрывая, фантазировать.

— Коть, ты просто обязан ехать в свою Москву. Ведь должно же у меня быть место, куда я смогу сбежать, если станет совсем худо.

— Это как? — насмешливо спросил Костя.

— Худо? Ну, когда воспаленный закат моей ветхой судьбы застучит в двери слишком настойчиво. Когда мое невоплощенное, помирая от голода, начнет грызть меня изнутри. Когда мир окончательно рухнет… Тогда я полечу в столицу России. Измотанная и уставшая, не поощренная ни косметикой, ни излишним вниманием, моя физиономия, однажды утром, замаячит в твоем офисе, а ты к тому времени будешь владельцем собственного журнала. Уборщица укажет мне на табличку «Посторонним вход воспрещен»

— Нет! — с улыбкой закричал Костик, — там будет приписка «всем, кроме Ладки»

— Да, но тебя-то там пока еще не будет. И я, голодная и несчастная, пойду скитаться по столице. А ты в это время проснешься в уютной квартирке своей хорошенькой секретарши и, шлепнув ее по вполне аппетитным ягодицам, отправишься в ванную.

— Фу, какая пошлость.

— А по-моему вполне романтично… Ты явишься в офис в районе двенадцати…

— И мне тут же отдадут твою записку.

— С содержанием «Ну и где ты шляешься?!»

— Я подниму на ноги всех-всех и немедленно найду тебя.

— Мы будем бежать друг другу навстречу, и прохожие будут крутить пальцами у висков.

— Я забросаю тебя цветами. Наши взгляды встретятся и…

— И я наконец произнесу три заветные слова: «Вам нужны журналисты?»

— А я отвечу: «Нет. Нам нужна одна журналистка — ты».

— И мы будем работать долго и счастливо и уволимся в один день. Коть, время… Ты опоздаешь в свою Москву. Я мигом оденусь и подброшу тебя на автовокзал.

Ехали молча. Владина «Хонда-джаз» вовсю доказывала свои преимущества по сравнению с большими автомобилями, лихо обгоняя всех на поворотах. Сезон уже прошел, и толпы предлагающих квартиры ялтинцев больше не бросались на окружающих. На вокзале было непривычно спокойно.

— Ну… Вот и все… Пока, Коть.

— Ты звони, ладно?

— Конечно, — Лада заглянула в ставшие вдруг совсем янтарными глаза Константина и одними губами прошептала, — удачи тебе.

Костик молча вышел из машины и побрел к автобусу.

— Котька, стой, — Влада бежала к нему мимо ошарашенно присвистывающих таксистов и удивленно глядящих лоточников.