— Это, конечно, трагично, но…

— Я не из сочувствующих. Понимаешь, по городу рыщет маньяк — убийца. Уничтожать он предпочитает тех, кто принадлежит к руководству «For you». Кто будет следующий? Ты или я? Кто открыл этот дурацкий охотничий сезон?

— Да, — Анин протер очки, — Я знаю, знаю, это ужасно. Но надо же как-то работать дальше. Олежке не понравилось бы, что после его смерти мы плюнули на дела фирмы.

— А ты не боишься принимать ванную? — глаза Юворского стали вдруг двумя маленькими горящими щелочками, — от меня уже, наверное, воняет. Не могу заставить себя приблизиться к душевой, вдруг теперь моя очередь умирать…

Воцарилась тишина, отчетливо стало слышно, как Анин мелко барабанит кончиками пальцев по журнальному столику.

— Ладно, — Юворский моментально собрался и успокоился, — лирическое отступление закончено. Что там по делам фирмы? Насколько я осведомлен, с бухгалтерией все было чисто…

— Все, да не все… — Анин как-то слишком явно замялся, — Понимаешь, в любом бизнесе, а тем более в ресторанном, всегда можно копнуть глубже и раскопать всю черную бухгалтерию… Давай поразмыслим логически. Мы с тобой, наверняка, первые подозреваемые. Кому выгодна смерть Олежки? Выходит, нам, прежде всего. Всем известно, что в нашей четверке он был лидером, владельцем 60 % акций. Конечно же, милиция решит, что кому-то из нас захотелось убрать главного.

— Мне твоя паника кажется абсолютно бессмысленной.

— Да, но это только тебе! Для органов мы очень удобные подозреваемые. Стоит копнуть, выявить реальный «черный» нал, и мы, как миленькие, заплатим кучу штрафов. Убийство не раскроют, но хоть денег в казну заработают, им это очень выгодно.

— Ты считаешь, что Олежку с Герой убила налоговая милиция? — Юворский позволил себе съязвить. Анин отмахнулся.

— Нам надо обсудить, что именно говорить о фирме органам.

Алексей очень нервничал и не смог более основательно подготовиться к разговору с компаньоном. Юворский очень серьезно посмотрел на коллегу и Анин понял, что его слова звучат не очень убедительно.

— Ты в своем уме? Хотя ладно, допустим, ты прав. И что?

— Я предлагаю договориться о молчании. Ничего, кроме официально известных фактов. Ресторанный бизнес и все. Никакой истории создания…Никто никогда не вел никаких переговоров о покупке фирмы. Понимаешь?

— Ах вот ты к чему клонишь. Я и не думал, что история полугодовалой давности так засядет тебе в память. Хотя, не буду скрывать, я тоже вспомнил об этих событиях…

Анин совершенно четко почувствовал, что его раскусили.

— Я не могу поверить, что ты всерьез предлагаешь мне утаить от милиции факты, которые могут помочь в расследовании убийств, — Анину казалось, что Юворский сковал его взглядом, — Леша, ты что-то недоговариваешь…

Анин отошел к окну. Его трясло.

— Послушай, — Юворский говорил по возможности мягко, — если всю эту катавасию с убийствами затеял ты, — ну скажем, чтоб завладеть конторой — ты, прежде чем убивать меня, попробуй провести мирные переговоры. Может я кое в чем пойду тебе на уступки.

Анин резко повернулся и совершенно безумным голосом прошептал.

— Это не я, Дюш. Ты что, серьезно?… Это не я.

— А кто?

— Если б я знал…

— Расскажи все, что знаешь. Почему надо молчать о том, что симферопольцы пытались перекупить у Олежки фирму?

Анин тяжело вздохнул.