— Владка… Я обязательно еще приеду… а может…

Влада быстро перекрестила Костика, круто развернулась и, опустошенная, отправилась к машине. Слезы неистовым потоком топтались по ее щекам. Вот и все, Владислава осталась совсем одна…

Наемный убийца, наблюдавший последнюю сцену, чертыхнулся про себя, когда Владина «Хонда» невероятно быстро ускорилась и скрылась за поворотом, прежде чем он успел завести свою тачку.

Он знал, что вряд ли когда-либо теперь будет чувствовать себя в безопасности. Удачливый бизнесмен, он был командным игроком до мозга костей, и часто раньше, еще в безоблачные времена, любил говорить: «Да, наша четверка — самая сильная из когда— либо виденных мною команд… Олежка — он голова, ведущая самую верную ценовую политику, разработчик глобальных идей, четко чувствующий ситуацию на рынке. Гера — прирожденный коммерсант, он знает, где и как нужно делать закупки, договариваясь с поставщиками об очень серьезных скидках. Леша — это бумажная крыса, знающая все о прошлых, настоящих и даже будущих законах этой страны и умеющая тонко и корректно обходить их…». Тут Андрей Яковлевич Юворский, один из четырех соучредителей фирмы «For you», владеющей сетью крупнейших на южном берегу Крыма ресторанов, делал обычно эффектную паузу, слегка кивал своим грузным черепом и сурово продолжал — «И, наконец, я. Я знаю все о вкусах клиентов. Каждой клеткой своего не столь уж худого живота я безошибочно чувствую, что стоит включать в меню, какую музыку нужно крутить в данное время суток и во что должны быть одеты официантки, дабы навсегда отбить у клиентов охоту заходить в какие-либо другие рестораны, кроме наших». Изо дня в день повторял Юворский этот монолог жене, любовнице, партнерам по теннису. И вот все рухнуло. Когда о смерти слышишь из телевизора или читаешь в газетах, воспринимаешь ее, как нечто естественное, неотделимое от нынешних смутных времен. Истинный страх смерти приходит только при непосредственном приближении трагедии. Юворский боялся и даже не скрывал этого. Он вообще старался никогда ничего не скрывать. Не от неумения, просто из принципа, он слыл человеком прямым.

— Дюш, тут Алексей на проводе, — жена Андрея Яковлевича, миниатюрная и всегда спокойная пышненькая блондинка, принесла телефонную трубку.

— Что еще случилось, — как всегда грубо спросил Юворский.

— У меня была милиция, — голос Анина, четвертого соучредителя «For you», пискляво подрагивал.

— Странно, а я их присутствием награжден не был. Может они что-то знают, может есть факты, указывающие на твою причастность к убийствам?

— Да подожди ты! Нам надо поговорить, определиться, понимаешь…

— Жду.

Через несколько минут бледный и явно взбешенный Алексей Анин уже парковался возле небольшого особнячка г-на Юворского. Едва кивнув жене коллеги, Анин принялся говорить.

— Они все спрашивают о каких-то мелочах… Они сволочи… Попомни мои слова, они не убийства расследуют, они под фирму копают. Я ж юрист, я такие вещи за версту чую…

— Сядь. Успокойся, — на правах старшего по возрасту, Юворский мог себе позволить прикрикнуть на коллегу, — Выпьешь?

— Не до этого сейчас, Дюш, — Анин отмахнулся, — Я же вижу… Нам хотят перекрыть кислород на рынке. Я им про убийства, а они: «Покажите-ка все отчетности за последний год». Нас задушат штрафами…

— Знаешь, — Юровский задумчиво посмотрел сквозь Анина, — впервые в жизни мне не до бизнеса. Олежка и Гера убиты… Понимаешь?

— Это, конечно, трагично, но…

— Я не из сочувствующих.