– Подъехал парень на «Жигулях». Курьер, наверное, – пожала плечами Наталья. – Семеныч конверт принял – и ко мне.

– Сколько раз повторять, никакой самодеятельности, – вздохнула Софья. – Вам бомбу в руки сунут, а вы ее с благодарностью принесете в дом.

– Какую бомбу? – испугалась Наталья.

– Софья шутит, все нормально, – кивнула я. Наталья ушла, а я нахмурилась, потому что к тому моменту уже извлекла письмо из конверта и ознакомилась с его содержанием. Письмо было лаконичным.

«Готовься к расплате».

– Что там? – насторожилась Софья. Я молча передала ей листок. Она взяла его в руки и тоже нахмурилась. – Вот зараза, подписи нет. Как думаешь, кто это? – Я пожала плечами. – По‑твоему, это серьезно? Есть на нас какой грех, или злопыхатели?

– Кто ищет, тот всегда найдет, – философски заметила я. – Но письмо серьезным мне не представляется. Кто‑то решил попугать накануне знаменательной даты.

– Кто‑то из почитателей Артемьева, которого ты, по их мнению, свела в могилу?

– В могилу Артемьева свело пьянство. Но кому это интересно?

– Не хотела говорить тебе, но в одной из газетенок появилась статья к годовщине смерти знаменитого писателя, и там черным по белому написано, что ты его отравила. А далее намеки на твои связи и прочее… Мол, оттого никто не удосужился провести следствие. То, что супруга кремировали, болтунам лишь на руку.

– Это была воля покойного.

– Да плевать на нее, – отмахнулась Софья. – И в земле бы полежал, невелика разница. – Тут она вдруг замолчала и с сомнением посмотрела на меня.

Я пожала плечами. – Зная его надоедливость.., чего доброго, начал бы по ночам таскаться.

– О господи…

– Лариса Сергеевна, – услышала я. В дверях стоял Семеныч с очень решительным выражением лица.

В руках он держал гроссбух, которым потрясал в воздухе, точно щитом. – Чего это Наталья ругается?

Я все по правилам сделал, документ проверил, номер записал. Вот, Софья Андреевна, полюбуйтесь, у меня комар носа не подточит. – Он хлопнул гроссбух на стол перед Софьей и победно взглянул на меня.

– Чего тут? – буркнула подружка.

– «Жигули» номер 404 КИ.

– Служба доставки?

– Так точно. И документ соответствующий у молодого человека имелся. Иначе бы я не принял. Я правила знаю.

– Черта лысого ты знаешь, – услышали мы скрипучий голос, и все трое невольно вздрогнули.

На веранде появилась тетушка Сусанна в цветастом платье, соломенной шляпке и нитяных перчатках. Жизнь изрядно скрючила ее, она опиралась на дубовую палку, и если бы не веселенький наряд, запросто могла бы играть Баб‑ягу без грима. Злобное выражение физиономии сходству только способствовало.

Сусанна ткнула своей клюкой в сторону Семеныча и прошипела:

– Дармоеды проклятые. Расплодила, аферистка, сама непутная и всяческую шваль вокруг себя собирает.

– Иди, Семеныч, – поспешно сказала я. Он бочком просочился мимо Сусанны, пребывая в величайшем напряжении: старушке ничего не стоило огреть его клюкой, сила в ее тщедушном теле была прямо‑таки фантастическая.

Но Семенычу повезло, он выскользнул за дверь без всяких увечий, не удержался и, пользуясь тем, что Сусанна теперь от него довольно далеко, а главное, стоит спиной, досадливо плюнул.

– Чай они пьют, – продолжила Сусанна. – Бездельницы. А ты, лошадь здоровая, в коротких штанах, – комплимент адресовался Софье, – весь срам наружу, смотреть противно… Полный дом дармоедов, а за порядком смотреть некому.