Я грешным делом зациклился на этих злобных мыслях, завертелись они во мне… Спохватился, выбросил чушь, стал наблюдать.

Прошло еще минут двадцать, и на крыльце возникли этот потрох и Алина, принаряженная со вкусом, без малейшей вульгарности, ну просто чертовски элегантная молодая аристократка. Сопровождающий что-то говорил ей, весело скалясь, вообще во всех его повадках читались развязность и почтительность — высший пилотаж холуйской дипломатии, и видно было, что он мыслит себя очень умным, тонким человеком, постигшим тайны жизни… Я позволил себе усмехнуться — не знаешь ты этой жизни, парень! А она ведь огорошит тебя по башке, да не раз!

Алина, я увидел, вела себя с прислужником благосклонно, но с дистанцией, улыбалась вежливо и прохладно. Он предупредительно распахнул перед ней переднюю дверцу, помог подсадить в высокий джип, сам прыгнул на заднее. Мотор заурчал, «крузак» попятился, метров через десять развернулся и выехал из двора.

Какое-то время я стоял без мыслей, без чувств, разве что слабо так струилось: «Ну что, домой?..» Из этого состояния меня вывел грубый голос сзади:

— Слышь, мужик!

Я резко обернулся.

Сунув руки в карманы, на меня недружелюбно смотрел невысокий, но очень мощный парень лет тридцати, запущенно-пролетарского вида. Заметно выпивший, но не пьяный, и я мгновенно угадал, что этот тип не из бандитов, даже не из дворовой шпаны, а просто из такого сорта людей, что выпив, становятся беспричинно-агрессивными, при этом сами не понимая, зачем. Как будто алкоголь срывает у них какие-то психические засовы, в трезвом виде более или менее работающие, и они могут влипнуть в нехорошую историю. Они, формально никакого отношения к криминалу не имеющие, на самом деле бродят где-то на самой грани и нередко оказываются на зоне только по дурацким (или несчастным?..) свойствам характера. А дальше их судьба — это как карта ляжет.

Да, примерно таков был Юра. Ему повезло, он встретил меня. Ну… положим, этот тоже меня встретил, но не знаю, повезло ему или нет. Перевоспитывать его мне некогда. Впрочем, попробую, авось, поможет.

— Ты чо тут делаешь?

— Размышляю.

— Чего?..

— Думаю, говорю. В широком плане, — я даже сделал левой рукой размашистый незавершенный круг. — О смысле жизни. Можно сказать, о космосе, — и я доброжелательно улыбнулся.

Тип оторопело смотрел на меня тусклыми серыми глазами. Хрен знает, какой мыслительный процесс совершался в эти секунды в его мозгу… но вот, кажется, маломощный интеллект выдал результат:

— Ты чо? Типа умный, что ли⁈

— Есть такое.

— А я чо… по-твоему, дебил?

Я развел руками:

— Не могу знать. Это уж тебе виднее. Еще вопросы есть?

В глазах сверкнуло бешенство, рожа перекосилась, и он с внезапной быстротой схватил меня за воротник ветровки.

Ничего себе! Честно сказать, не ожидал я такой резкости. Ну ладно, диалог закончен.

Я расчетливо, но жестко пнул его носком мокасина в левую голень — так, чтоб стало больно.

— Ап! — он хватанул ртом воздух, дернулся, отпустил воротник, и я разрядил ему точняк в челюсть — опять-таки неполно, но с некоторым вложением массы.

Дурак рухнул в кусты, шумно ломая ветки, обрывая листья. Я брезгливо стряхнул с воротника незримые следы грязных пальцев и пошел, не оборачиваясь, не без юмора думая — а удалось ли мне заронить в дремучую башку мысль о том, что надо бы поменьше пить, а уж если выпил, то вести себя осмотрительнее?.. А кто знает, может, и сработает!

Понятно, что рассуждал об этом я недолго. Меня быстро захватили мысли поважнее. Я вернулся к разговору с Алиной.

В общем-то мы с ней обсудили самый благоприятный для нас вариант развития событий. Если она остается банальной любовницей Покровителя до тех пор, пока не надоест ему по той или иной причине, и он постарается отставить ее со всей благопристойностью.