— Нет. — Ниа пожала плечами. — Постоянно что-то плохо, думаю, ты мог бы и привыкнуть.

— Говорят, что в ячейке на Северном вокзале, в секторе Договора, кто-то закрыл золотого кота.

— Ух ты, — удивилась Ниа, — кто-то явно уверенный в себе. Золотые коты очень… дороги.

— Сложно представить, насколько, — поддержал ее не таким удивленным тоном Ясмень-сокол. — Говорят, дом Нокто даже нанял воров, чтобы заполучить зверушку.

— Зря, наверное.

— Полагаю, что так. Воров собирали веником и совком, рассыпались по всему сектору, даже до пассажиров добрались.

— Вот-вот, — посетовала Ниа, — кто-то явно уверенный в себе, этот загадочный хозяин котенка.

— Кота. — Ясмень-сокол улыбнулся.

— А я что сказала?

— Неважно. Амбози всегда хорошо платит, мне нравится работать со старым негодяем.

— Поэтому темные дела нужно проворачивать на рынке, там же закупаясь оружием?

Ясмень-сокол чуть не подавился смехом.

— Там-то как раз и нужно. Кому ты там нужна будешь, за тобой следить? Там каждой твари по паре, а у них, у людей, какой-то чемпионат чего-то там.

— И?

— Ваших темнокожих, от каждой страны штуки по двое приехало, спортсменов поддерживать, колдуют, дымом окуривают, всем все равно, Африка-с, нравы такие. И угадай, где они сегодня будут, как не на рынке в Белом городе?

Ниа не ответила, тут даже немо плачущему Энди все ясно: местному жителю точно понятнее — где. А ему, значит, предстоит еще увидеть много странного и пугающего, неожиданно свалившегося на его бедную голову.

— Ниа… — Ясмень-сокол выдержал паузу. — Когда смогу получить аванс?

— Когда смогу оценить предложенный тобой товар, — брухо посмотрела на готовящуюся к поездке таратайку, — думаю, с тобой сразу свяжутся. Тогда назову место и время. Я не собираюсь обманывать тебя, не переживай. Магистр Амбози ценит твою помощь, и считает плату приемлемой. Ты торопишься, заканчивается действие предыдущего амулета?

Ясмень-сокол смотрел на нее очень спокойно, но даже Энди, заключенному внутри собственного тела вдруг стало ясно одно: человек в деловом костюме, живущий под землей и творящий темные дела руками наемников не из числа людей, нервничает. Так сильно, что готов прямо здесь, на месте переговоров, вцепиться в глотку молоденькой девчонке с кожей цвета кофе с молоком, наплевав на договоренности и уважение к неизвестному магистру Амбози.

Потому что ему очень важно заполучить в свои руки аванс, важно так, что от этого зависит его жизнь.

— Я так и думала, — брухо улыбнулась, — не переживай. Он будет твоим. Можно вопрос?

Это прозвучало с уважением, наверняка должным сгладить возникшую напряженность, разливающуюся в воздухе колючими уколами электричества.

— Да.

— Ты не жалеешь о оставленной обычной жизни, и о том, что можешь переходить из века в век только благодаря магам? Ты же зависишь от умений и силы, непонятной тебе. Я еще не сталкивалась с такими, как ты, прости, если чем обидела в вопросе.

Ясмень-сокол помедлил, заметно успокаиваясь, отпуская густую темную злобу, кипящую в глазах. Энди, стоявший столбом, присмотрелся к нему, услышав последний слова хозяйки Ниа.

Из века в век? Непохоже, самый обычный клерк, только много зарабатывающий… наверное. Энди мог только шевелить глазами, всматриваясь и пытаясь найти что-то необычное, и он старался. И…

Ясмень-сокол не снимал перчатку с левой руки. Черная кожа скрывала что-то, но, когда чуть задрался рукав сорочки, в глаза бросились вьющиеся толстые и очень старые шрамы, белые от времени, но не прошедшие.