- Не, - замахал руками майор Зеленцов, начальник отделения, - они вас дальше проходной не пропустят.

 - То есть как это? - слегка опешил Бобышкин.

 - Серьезный народ. Еще и отделают по первое число. Иди потом доказывай. Не советую.

 - Тогда вам придется выделить мне охрану, - твердо заявил Федор Поликарпович, мысленно признав резонность предостережения. Могли не то что отделать, но и пришить на месте, невзирая на петлицы со звездами. Тем более что мундира он по обыкновению не надел. Подумаешь, прокурорский полковник! И не таких отправляли прямиком на тот свет.

 Зеленцов сперва заартачился и уже собрался звонить по начальству, чего Федор Поликарпович никак не хотел допустить. Если узнают, что он отстранен от расследования, пиши пропало. Черепа с дырками окончательно уйдут в "глухаря". Насилу удалось отговорить ершистого мента, взяв на голый понт.

 - Я когда-нибудь лез без достаточных оснований, майор?

 - Не помню такого, - Зеленцов придержал палец на телефонном диске. Но постановления-то у вас нет?

 - Откуда вам знать, что лежит у меня в кармане? - Бобышкин выдал свою коронную саркастическую усмешку и начальственным жестом, но мягко потянул аппарат на себя. - Дайте-ка я сам кое-куда звякну, а дальше ваше дело. Но имейте в виду, пока вы будете выяснять отношения, я отправлюсь туда в одиночку, и вся ответственность ляжет на вас. Оружия, как вы знаете, с собой не ношу, поэтому остается лишь пожелать, чтобы с моим преемником, а он не замедлит явиться, сложились более теплые отношения.

 Намек задел болевую точку. Бобышкин не раз становился невольным свидетелем противоправных действий салтыковской милиции, но держал нейтралитет. Никаких сигналов от него не поступало.

 - Ладно, товарищ следователь, на вашу ответственность. Но предупреждаю: дадут от ворот поворот - не ломиться. Поворачиваться и уходить. Да у вас и прав таких нет. Вот если бы было постановление...

 - За постановлением дело не станет, - вновь, не моргнув глазом, сблефовал Федор Поликарпович. - Сначала поговорим по душам, а там посмотрим. Может, и не понадобится никаких мер.

 - Это уж как получится. Я сам с вами поеду, а то как бы чего не вышло...

 По тому, как собирался майор, как злобился, отрывисто бросая распоряжения, было видно, что ему смертельно не хочется ввязываться.

 "Или чего-то боится", - решил Бобышкин.

 Однако, едва затормозили у проходной, Зеленцов первым кинулся на амбразуру.

 - Вы пока тут посидите, - придержал он Бобышкина. - Переговоры лучше мне провести.

 - Переговоры! - словно бы в ответ на удачную шутку, улыбнулся Федор Поликарпович. - Там что, салтыковская группировка окопалась? Я, вроде, не слыхал про такую...

 Зеленцов досадливо передернулся и, надев фуражку, вылез из машины.

 Адрес фирмы оказался, если не вовсе фальшивым, то хитрым, чтобы, как раньше водилось, шпион не отыскал. Других домов на улице Ильича отродясь не было, как и ее самой, надо думать. Разве что в перспективе на возврат коммунизма. Поведение мента тоже наводило на серьезные размышления. Через приспущенное стекло Бобышкин видел, как напружилась и будто пригорбилась широкая спина под шинелью. И шаг, нерешительный, семенящий, тоже выдавал скрытое напряжение.

 Зеленцов нажал кнопку переговорного устройства и, дожидаясь ответа, достал портсигар, но так и не закурил. Ожидание затянулось, он нервничал, постукивая сигаретой по крышке, потом еще раз надавил и долго не отпускал красную пуговку. По-видимому, на вызов наконец отозвались, потому как согнулся затылок и пошел мелкой дрожью. Говорил он или только слушал, разобрать было трудно, но кивки майор выдавал исправно, словно на ковре высокому начальству поддакивал.

 Если это и были переговоры, то условия диктовала только одна сторона.