- Этот был убит здесь.

 По знаку Караманлиса, высокий молодой полицейский расстегнул молнию.

 Сцепив пальцы, Антонида Антоновна чуть пригнула колени. Она не боялась мертвых и не испытывала суеверной дрожи. Уложенное в пластиковый саркофаг тело успело окоченеть. Вскинутый заострившийся подбородок и обнажившиеся в оцепененном оскале зубы усиливали сходство с мумией. Но еще более алебастровый лик напомнил отлитые из гипса, заполнившего пустоты в окаменевшем пепле, фигуры в Помпеях. Те заживо сгорели две тысячи лет назад, этого застрелили вчера. Смерть бесконечно изобретательна, но сумасшедшие цифры статистики - счет идет на многие миллиарды - сводили на нет все ее ухищрения и капризы.

 Испытав мгновенное облегчение ("Не он!"), Антонида Антоновна горько улыбнулась, сморгнув просочившуюся слезу.

 "Глупости! Все равно не миновать..."

 - Узнаете? - по-своему истолковал ее волнение Караманлис.

 - Это не он, не Климовицкий... Как будто похоже на Бургильона, но нет полной уверенности... Покажите других, - в голосе проскользнула ожесточенная нотка. Полная решимости достойно исполнить свою миссию ("Это судьба!"). Тина молила только об одном: "Поскорей бы закончилось".

 Следующий труп едва ли смогли бы опознать даже близкие родственники. Развороченная пулями голова представляла собой кровавое месиво. Мозг вытекал из пробитых глазниц.

 - Били в затылок, с очень близкого расстояния. Страшное дело! Идентификация возможна только методом исключения, - пояснил инспектор, дав знак открыть третий чехол.

 - Это он... Климовицкий Павел Борисович, - с хриплым надрывом, но отчетливо произнесла Антонида и, выпрямившись, как отпущенная пружина, отвернулась. Из продырявленного иллюминатора сквозило знобкой прохладой. За освещенной полоской палубы с кнехтом и спасательным кругом над поручнем дымился непроницаемый мрак.

 - Очень хорошо! - обрадовался Караманлис. - Уже легче... Этот можно не открывать, - он кивнул на чехол, уложенный под роялем. - Женщина. Ее убили в каюте, возле двери... Наверное, вскочила, услышав стрельбу... Очень жалко: такая красавица...

 Отсветы потолочных плафонов лоснились в складках, смутно обрисовавших тело.

 - Как он погиб? - Антонида заставила себя обернуться и еще раз взглянуть на Климовицкого. На нем была майка с синим дельфином и легкие спортивные шорты, но ни на теле, ни на одежде не удалось разглядеть даже пятнышка крови. Только на левой голени виднелись покрытые коркой порезы и ссадины, оставленные, скорее всего, кораллами или острыми раковинами.

 - Как погиб? Не знаю, как погиб. Точный ответ даст судебно-медицинская экспертиза. Если в легких обнаружится вода со специфической микрофлорой, значит, сам утонул или ему помогли утонуть... Какая разница?

 - Никакой, - задумчиво протянула она. - А все-таки как?

 - Понимаю, - сочувственно заморгал инспектор, - вас, наверное, станут расспрашивать? Нелегко прийти в семью с такой вестью. Все люди одинаковы и задают одни и те же вопросы... Мне ли не знать? Только нам пока ничего не известно... Водолазы обнаружили его на глубине в семьдесят шесть метров. Лежал на дне, вцепившись в якорь. Еле удалось оторвать. На нем был гидрокостюм, акваланг с достаточным запасом воздуха - мы проверили, словом, все, что необходимо... Внезапная остановка сердца, убийство? Ничего нельзя исключить. Вскрытие покажет... Давайте оформим опознание, мадам.

 - Кому понадобилось их убивать? - спросила Антонида, поставив подпись.

 - Вас тоже попрошу, капитан, - Караманлис передал авторучку Скарлатти, не проронившему за все время ни единого слова, - как лицо с международным статусом.