— А не начать ли мне сегодня вечером?

К ярко освещенному подъезду бесшумно подкатывали лимузины, собирался весь цвет общества. В огромном зале привилегированного клуба было организовано чествование местного мецената Чарли Топпера — ему исполнялось шестьдесят лет.

Габриель с тоской обвела взглядом зал. Повсюду в кадках стояли живые деревья, на их ветвях висели клетки с птицами — все это, по мнению устроителей, должно было создать впечатление, будто празднество происходит в настоящем лесу. Топпер был заядлым охотником, и декорации отражали его вкусы. Джаз-оркестр из двух десятков музыкантов, дорогое угощение и толпа высокопоставленных гостей всех возрастов подчеркивали роскошь банкета.

Габриель сидела с Билли Макдауэллом за столом, накрытым на восемь персон. Остальные места пустовали. Бедный Билли явился сюда по настоянию семьи. Его глубокое уныние, усугубившееся появлением бывшей невесты с новым любовником, беспокоило Габриель. Она не оставляла его ни на минуту и всячески старалась утешить.

— О Господи, — простонал Билли, — только Сузан здесь не хватает! Она направляется прямо к нам.

Габриель тоже подавила стон. Билли точно выразил ее мысли. Они уже обменялись коротким приветствием с его сестрицей в начале вечера, и Сузан даже не потрудилась скрыть своей неприязни к Габриель.

Теперь она появилась снова — высокая стройная блондинка с безукоризненной модной стрижкой и каменным выражением лица. Габриель была уверена, что эта женщина вообще не способна улыбаться.

Сузан уселась рядом с братом, повернувшись спиной к Габриель. Никто больше не подошел к их столу, и девушка, выключенная из беседы Макдауэллов, сидела, молча глядя по сторонам. Томительно проползли десять минут, пятнадцать. Она вздохнула.

И тут, когда, казалось, что хуже уже быть просто не может, судьба приготовила ей сюрприз. И не из приятных.

На мгновение Габриель даже подумала, что у нее галлюцинации. Невозможно было представить, что Александр Холидей и Берти Беррик, в черных смокингах, выглядевшие так, будто всю жизнь вращались только в высшем обществе, идут по залу. И прямо к ее столу!

Габриель замерла. Она крепко сжала руки в кулаки, не замечая, что ногти впились в ладони. Холидей и Беррик — трудно вообразить что-то ужаснее! И их дьявольские улыбки подтверждали, что они не замышляют ничего хорошего.

— Извините, — пробормотала Габриель и встала.

Опасная парочка была уже совсем рядом. Если поспешить, она еще успеет перехватить их.

— Привет, моя прекрасная нереида. — Глаза Александра лениво скользнули по ее лицу, потом по элегантному синему шелковому платью.

— Что вы здесь делаете?

— Думаю, вы не поверите, если мы скажем, что приглашены. Или что мы старинные партнеры Топпера по гольфу, — протянул Александр.

— Я совершенно уверена, что нет. Вы явились без приглашения!

— Вот те раз! — воскликнул Беррик.

Габриель обожгла его взглядом и снова повернулась к Александру.

— Зачем вы явились сюда? — Ей в голову вдруг пришла ужасная мысль, — Неужели чтобы… увидеть меня?

Александр пожал плечами.

— Я же сказал, что нам необходимо поговорить сегодня вечером. Хотя не могу сказать, что мне нравится обстановка. — Он неодобрительно огляделся. — Поймать столько бедных птичек и запереть их в клетки ради удовольствия этих бездельников!.. Я знаю несколько активистов, борющихся за права животных. Может, следует сообщить им об этом безобразии?

Как странно, Габриель тоже думала об этом.

— Вызывай их сюда с плакатами, — с восторгом подключился к разговору Берти, — а я звоню на телевидение! Это станет гвоздем одиннадцатичасовых новостей!

— Нет! — испуганно вскричала Габриель и нервно спросила: — Как вы узнали, что я здесь?

Мужчины переглянулись, затем посмотрели на нее.