Габриель направилась к Колетт. Пусть Мелани и родная сестра, но нежная, понимающая Колетт всегда была ей ближе.

Джейн проснулась, когда они въехали в пригород, и беспокойно захныкала. К тому времени как Габриель остановила машину на стоянке перед домом сестры, малышка уже вопила изо всех своих сил.

— Все в порядке, дорогая, — успокаивала ее Габриель, быстро преодолевая два пролета лестницы, ведущей к квартире Колетт. В доме был лифт, но она не могла ждать ни секунды. — Еще немного, милая, и ты получишь свой обед.

Габриель никогда не чувствовала себя более одинокой и потерянной, чем сейчас, стоя в пустом коридоре с плачущим ребенком на руках.

Она нажала на кнопку звонка один, два, три раза. Ничего. Она стала продумывать план своих действий на случай, если Колетт ушла на весь вечер. Когда нажала на кнопку в четвертый раз, дверь распахнулась.

— Слава Богу, ты дома! — воскликнула Габриель… и застыла на пороге, раскрыв рот.

Дверь открыла не Колетт. Мужчина. Он стоял, уставившись на женщину и плачущего ребенка с таким же недоуменным видом, что и у нее.

— Кто вы?

Габриель была слишком смущена, увидев незнакомца, чтобы вспомнить о приличиях и для начала поздороваться. Ее темные глаза критически осмотрели босого мужчину в расстегнутой на груди рубашке, столь ошеломляюще красивого, что она насторожилась еще больше.

— Я Джек Корсо, друг Колетт. — Красавец улыбнулся, удвоив, если не утроив этим свою привлекательность. — А я вас знаю. Вы Габриель, сестра Колетт. Я видел вашу фотографию.

Итак, он дружелюбен, и очарователен, и сногсшибательно красив! Габриель нахмурилась.

— Где Колетт?

— Она присоединится к нам через минуту, — любезно ответил Джек Корсо. — Позвольте взять вашу сумку.

Он быстро освободил ее от тяжелой сумки, и Габриель поудобнее перехватила Джейн. Но девочка продолжала вопить.

— Она хочет есть, и ее нужно перепеленать, — сказала Габриель, входя в гостиную и кладя ребенка на угловую софу.

— Сколько ей? Несколько недель? — любезно спросил Джек, наблюдая, как она возится с ребенком. — У моей сестры четырехмесячный сын. Я прекрасно помню его в это время.

— Габриель!

В комнату влетела Колетт. Волосы взлохмачены, розовая шелковая блузка и модные брюки надеты явно впопыхах.

Габриель вздрогнула. Итак, она выбрала совсем не подходящий момент для визита.

— Колетт, извини меня за вторжение…

— Ребенок?! — воскликнула сестра. — Габриель, ты взяла ребенка для Констанс у мошенника юриста, о котором рассказывала? О, просто невероятно! Тебя же невозможно было найти! Но ты слышала новости?

— Какие новости? — спросила Габриель. Она была еще не готова рассказать, что Джейн принадлежит ей.

— Новости о Юджине и Констанс и их приемных детях, — объяснила сестра, усаживаясь рядом. — Им позвонили из агентства на прошлой неделе, сразу после твоего отъезда.

Колетт говорила с Габриель, но ее взгляд не отрывался от Джека Корсо, непринужденно поправляющего свою одежду.

— Четырехлетняя девочка и ее братья трех и двух лет от роду осиротели в прошлом месяце. Агентство хотело устроить их всех вместе, и Юджин с Констанс немедленно согласились. Они заберут их послезавтра.

— Какое счастье! У них наконец будет настоящая семья! Я уверена, что они станут замечательными родителями бедным малышам. — Габриель улыбнулась. — Я так рада, что готова расплакаться!

И она действительно расплакалась, качая Джейн. Слезы ручьями катились по ее щекам.