Габриель взглянула на ребенка, лежащего в кроватке. Скорее всего Джейн проспит еще несколько часов до того, как захочет есть. Сумка на заднем сиденье полна кремов, бутылочек со смесями, подгузников.

Она заглянула в сумочку: деньги, кредитные карточки — все самое необходимое при ней. Конечно, ее вещи остались у миссис Рутберг, но та может выслать их, если ей заплатить.

Итак, конец. Нет смысла затягивать расставание, тем более что это может стоить ей Джейн. Узы, связавшие ее с девочкой, неразрывны, она никогда от нее не откажется.

А Александр? Габриель сглотнула комок, застрявший в горле. Как бы ей хотелось остаться с ним, но это невозможно. Он теперь Колфилд и вне ее досягаемости. Через несколько часов он узнает правду об их браке. Она не смеет рисковать и дожидаться последствий разоблачения, особенно когда на карту поставлено благополучие Джейн. Габриель со стыдом призналась себе, что, если бы не ребенок, она, забыв о гордости, умоляла бы Александра позволить ей остаться с ним на любых условиях.

Но мать приносит жертвы ради ребенка, мать ставит интересы ребенка выше собственных, а она — мать Джейн. Ей необходимо спрятать малышку подальше от Грегори Дортсмана и Колфилдов. А это означает оставить Александра. Немедленно!..

Он затормозил перед пансионом миссис Рутберг.

— Я положу ключи в сумочку, чтобы они не потерялись, — сказала Габриель, выхватывая их из рук Александра.

Он, разгоряченный и воодушевленный предстоящим, не заметил нервной дрожи в ее голосе и натянутой, неестественной улыбки. Он вышел из машины, обошел ее, собираясь помочь Габриель вынуть еще спящего ребенка.

Не успел Александр подойти к дверце, как Габриель перебралась на водительское сиденье. Вставив ключ в замок зажигания, она завела мотор, и машина сорвалась с места так резко, что шины завизжали.

Габриель быстро оглянулась на Александра, замершего на месте с открытым от изумления ртом. Она не смела представить, каково ему сейчас. Он, конечно, будет обижен, озадачен, расстроен… до звонка Майкла Колфилда.

И тогда он ее возненавидит. Габриель подавила рыдания и часто-часто заморгала. Она не имеет права на такую роскошь, как слезы. У нее ребенок, за которого она в ответе. Ей надо вести машину, а это требует бдительности и самообладания, даже если сердце разрывается от горя на части.

Дорожный знак показал поворот на автостраду, и Габриель уже готова была свернуть, когда почувствовала холодок надвигающейся опасности. Если Александр свяжется с Колфилдом или Дортсманом, один из них может появиться у дверей ее квартиры. Дортсман знает, где она работает. Телефонный звонок в офис — и они выяснят ее адрес. Ее сослуживцы доверчивы и любезны и, вполне вероятно, откликнутся на любую просьбу о помощи. Она не может рисковать.

Габриель посмотрела на Джейн. Слава Богу, девочка по-прежнему спала. Куда ехать? Юджин и Констанс живут недалеко, но и Александр, и Дортсман знают о них и легко найдут ее там. И есть еще одна причина, по которой я не могу искать помощи у брата и его жены, с грустью признала Габриель. Я не готова появиться у них с малышкой на руках, ведь сами они так долго хотели усыновить ребенка.

Она мысленно прикинула остальные возможности. Друзья вряд ли помогут: ситуация, в которую она попала, требовала помощи близких. Сводные братья за границей со своими семьями, сводная сестра Кэти — на Западном побережье, так что сейчас рассчитывать на нее не приходилось.

Оставались родная сестра Мелани и сводная сестра Колетт. Обе в пределах досягаемости, обе живут одни в собственных квартирах.

Долго выбирать между ними Габриель не стала. Если она свалится на голову рассудительной, искушенной в житейских делах Мелани с ребенком и историей о своих необычайных приключениях, та наверняка попытается пристроить ее в ближайшее заведение для душевнобольных.

Габриель направилась к Колетт.