|
Я шмыгнула в кабинку; мне было слышно, как они перешептываются. Стоило выйти, как в меня буквально вонзился десяток любопытных взглядов. Ни одна ни ушла! – Значит, вы вернулись, Саманта? – спросила Люси (мы с ней сталкивались по работе). – Не совсем. – Я подошла к раковине, пустила воду, чувствуя спиной их взгляды. – Вы так изменились, – проговорила другая девушка. – Ваши руки загорели, – заметила Люси. – У них такой оттенок ! Вы были на курорте? – Э… Нет. – Я загадочно улыбнулась. – Но спасибо, приятно слышать. А у вас как дела? – Неплохо. – Люси кивнула в подтверждение своих слов. – Работы много. На прошлой неделе записали дополнительно к оплате шестьдесят шесть часов. Две ночные смены. А у меня три, – сообщила другая. Тон был небрежный, но я видела, что она гордится собой. А под глазами вон какие тени. Я что, тоже так выглядела? Бледной, замученной, напряженной? – Здорово! – похвалила я, вытирая мокрые руки. – Ладно, я пойду. Увидимся. Я вышла из дамской комнаты и направилась в комнату, где оставила Кеттермана, погруженная в мысли. Тут меня окликнули. – Саманта! Боже мой, это ты! – Гай?! – Я вскинула голову. Он спешил ко мне по коридору, стройный, загорелый, улыбка даже ослепительнее обычного. Я никак не ожидала его увидеть. Пожалуй, наша встреча слегка выбила меня из колеи. – Какая ты! – Он схватил меня за плечи, вгляделся в лицо. – Выглядишь фантастически! – Я думала, ты в Гонконге. – Прилетел сегодня утром. Меня уже ввели в курс дела. Черт побери, Саманта, в это невозможно поверить. – Он понизил голос. – Только ты и могла его раскусить. Чтобы Арнольд… Кто угодно, но не он. Все шокированы. Ну, те, кто знает. – Гай перешел почти на шепот. – Расследование еще продолжается. – Я понятия не имею, что там происходит, – пожаловалась я. – Мне никто и слова не сказал. – Скажут, – уверил Гай. Он сунул руку в карман, достал наладонник, сощурился. – Все только о тебе и говорят. Я знал с самого начала. – Он поднял голову. – Знал, что ты не ошибалась. Я не поверила своим ушам. Да как он смеет? – Разве? – ядовито переспросила я, когда ко мне вернулся дар речи. – Видно, меня память подводит. Помнится, кто-то говорил, что я совершила ошибку. И назвал меня безответственной. Застарелая обида обожгла сердце. Я отвернулась. – Я говорил, что другие считают, что ты совершила ошибку. – Гай перестал набирать текст на своем «Блэкберри», нахмурился. – Брось, Саманта. Я поддерживал тебя. Был на твоей стороне. Спроси любого! Ну да. И потому отказал мне, когда я просилась немного у него пожить. Вслух я этого говорить не стала. Было и прошло. Замнем для ясности. – Ладно, проехали. Мы пошли по коридору. Гай не отрывался от наладонника. Да он как наркоман, подумалось мне, ни на секунду расстаться с этой штукой не может. – Куда ты все-таки пропала? – Он наконец соизволил убрать «Блэкберри». – И чем все это время занималась? Ты ведь не официантка, правда? – Правда. |
