— Я здесь. Ты в безопасности.

Он заморгал и огляделся так, словно не понимал, где находится, потом, судя по выражению глаз, что-то вспомнил и прохрипел:

— Щенки...

Я покачала головой.

— Им ничем нельзя было помочь.

— Мама Паркер расстроится.

Мне хотелось сказать, что еще больше она расстроилась бы, если бы он погиб, но на этот раз я решила промолчать.

Отец закрыл глаза. Я в отчаянии сжала ему руку, встревожившись, что он снова погрузится в забытье. Но папа в ответ пожал мне пальцы, и я опять начала дышать.

— Теперь я тебе верю. — хриплый шепот был едва слышен. — Насчет Партолоны. Я тебе верю.

Взревел «хаммер». Появился Клинт и проворно, пусть даже с негнущейся спиной, подошел к отцу. Тот перевел на него взгляд.

— Готовы? — спросил Фриман.

— Дай мне минуту. Я сам пойду. — прошептал отец.

— Как-нибудь в другой раз. — усмехнулся Клинт, взвалил отца на плечо и двинулся к машине.

Укладывая больного на заднее сиденье, он морщился от боли, но потом распрямился и заявил спокойно и весомо:

— Шаннон, садись сзади, рядом с отцом. Передавай ему всю энергию, какой сможешь поделиться. — Фриман мрачно улыбнулся. — Только не переусердствуй, как тогда в роще. Здесь не очень-то можно восстановить силы.

— А как ты? — поинтересовалась я, садясь в машину к отцу.

— Обо мне будем беспокоиться позже. — Меня встревожило то, что он сел за руль с явным трудом. — Держись, поедем быстро, дорога скользкая.

Клинт завел мотор, сделал крутой разворот и рванул на аллею. С каждой секундой я все больше проникалась уважением к военному транспорту и самим военным.

— Проверь, как там рука. — сказал Фриман, бросив взгляд в зеркало заднего вида.

Отец порезал правую руку и сейчас держал ее прижатой к груди.

Я наклонилась к нему.

— Позволь взглянуть, папа.

Он замычал от боли, но руку мне протянул. Кровь прошла сквозь шарф и теперь стекала тонкими красными струйками на лошадиный потник.

— Кровь идет не останавливаясь. — сказала я Клинту.

— Держи. — Он снял с шеи шарф. — Обмотай покрепче вокруг раны. Она довольно глубокая.

Прости, будет больно. — сказала я отцу и принялась затягивать окровавленную руку шарфом Клинта.

Я завязала крепкий узел и постаралась передать отцу побольше энергии.

Он закрыл глаза и процедил сквозь сжатые зубы:

— Черт! Когда я ее не чувствовал, было лучше.

— По крайней мере, ты меньше хрипишь.

— Да, самое время выругаться.

У отца зуб на зуб не попадал, и я восприняла это за хороший знак.

Он поймал мой взгляд и сказал:

— Проклятая тварь была там, в воде. Она стала частью пруда.

— Знаю. В этом мире он сформировался только частично, не так, как в Партолоне. Его тело состоит не из твердой плоти, а из аморфной тьмы.

— Это зло. Я его чувствовал.

11

Я лишь кивнула, сосредоточенно делясь с отцом энергией.

Внезапно он попытался вскочить, и я с трудом удержала его на месте.

— Тварь находится там, с остальными животными!

— Сэр, я запер его подо льдом, по крайней мере на какое-то время. — поспешил успокоить его Клинт. — Вряд ли Нуада нападет на животное, если оно не имеет непосредственного отношения к человеку, как, например, ваши щенки, с помощью которых он заманил вас в пруд, или кобыла Шаннон, которую он атаковал в Партолоне. Мы уехали оттуда, поэтому у него нет причины расправляться с вашими животными.

Отец слегка расслабился.

— У этого монстра всего одна извилина в мозгу. — согласилась я с Клинтом. — Как раз сейчас он одержим любым, кто мне дорог.