|
Другим заметным исключением стал Дэвид Пирс, тридцатилетний юрист, которого в 1964 г. и впрямь выбрали мэром калифорнийского города Ричмонд (население 100 000 с гаком). Пирс собрал огромное число голосов в негритянском гетто, главным образом благодаря своему образу жизни и обещанию покончить со «Стандарт Ойл». Он занимал свой пост, по сути управлял городом, три года, но в 1967 г. внезапно все бросил, чтобы перебраться в монастырь в Непале. Сейчас он в Турции, но собирается в Аспен, а отсюда двинет в Калифорнию, где намеревается баллотироваться в губернаторы.
Еще одним был Оскар Акоста, кандидат от «Браун пауэр» на должность шерифа округа Лос-Анджелес, который собрал 110 000 голосов из порядка двух миллионов. Тем временем в Лоуренсе, штат Канзас, Джордж Кимболл (министр обороны от местной партии «Белых пантер») уже выиграл на предварительных выборах демократов, – был единственным кандидатом, но предполагает, что всеобщие выборы проиграет как минимум десять к одному. Учитывая, сколько людей явилось голосовать за Эдвардса, я решил махнуть рукой на собственные клятвы и баллотироваться в шерифы. Когда Кимболл и Акоста недавно приезжали в Аспен, они были изумлены, поняв, что я действительно считаю, что могу выиграть. Предварительный опрос показал, что я сильно обогнал демократа, в настоящий момент занимающего этот пост, и лишь чуть отстаю от претендующего на него республиканца. Суть в том, что в результате кампании Эдвардса политическая ситуация в Аспене настолько нестабильна, что победить сейчас способен любой кандидат от фриков. Впрочем, мне пришлось бы очень потрудиться – и в ходе кампании развивать поистине мерзкие идеи, – чтобы набрать меньше 30 % голосов на трехсторонних выборах. И любой кандидат от андеграунда, который взаправду хотел бы победить, мог бы с самого начала рассчитывать на рабочее ядро в эдак сорок процентов электората, тогда его шансы на победу будут зависеть исключительно от инерции ответного удара, точнее, от того, насколько откровенные страх и отвращение вызовет его кандидатура у бюргеров, так долго контролировавших местных кандидатов. Шанс на победу может повиснуть тяжелым жерновом на шее любого политического кандидата, который в душе, вероятно, предпочел бы растратить свои силы на череду диких нападок на все, что дорого избирателям. В этом методе явно чувствуется эхо фильма «Чудотворец»: сперва надо создать невероятный психологический лабиринт, потом затащить в него избирателей, а дальше обрушивать на них горы тарабарщины и безжалостно шокировать. Таков был метод Мейлера, принесший ему пятьдесят пять тысяч в городе с десятимиллионным населением. Но на самом деле это скорее разновидность мщения, чем избирательная политика. Она достаточно эффективна как в Аспене, так и где-либо еще, но как политическая стратегия чревата серией катастрофических провалов. Как бы то ни было, подход «Чудотворца» – одна сторона «новой политики». Стратегия не слишком действенная, зато очень забавная, – если не считать ее обратной стороны, какая проявилась во время президентской кампании Джина Маккарти и Бобби Кеннеди в 1968-м. В обоих случаях признанные кандидаты заявляли о своем переходе к некоему новому и более молодежному мышлению (или политической реальности), которое настроит их на одну волну с более новым, молодым и непривычным электоратом, до того считавшим их обоих никчемными. И это сработало. Оба «обращения» имели громадный успех – какое-то время. Пусть сама по себе тактика представляется циничной, все-таки трудно судить, породила ли она «обращение», или дело обстояло наоборот. Пока особого значения это не имеет. Мы говорим о формате политических акций: если концепция «Чудотворца» к нему применима, то формат Кеннеди-Маккарти следует рассматривать как иной, особенно если учесть, что демократическая партия уже сейчас усиленно старается провернуть тот же финт в 1972-м, когда единственной надеждой демократов свергнуть Никсона опять станет какой-нибудь признанный кандидат на грани климакса, который начнет вдруг в 1971 г. |
