– К черту газеты, – сказал мой адвокат. – А вот от кофе я бы сейчас не отказался.

Я согласился, но невзначай свистнул со стойки местную Sun. За вчерашний день, нуда ладно. При мысли войти в кафе без газеты в руках мне становилось не по себе. К тому же в любой газете есть спортивный раздел, можно сосредоточиться на результатах бейсбольных матчей и околофутбольных слухах: «Барт Старр избит хулиганами в „Таверне Чикаго“»; «„Пэкерс “ ищут замену», «Немет ушел из „Джетс“, чтобы стать губернатором Алабамы». И наконец, спекулятивная заметка на странице сорок шесть про новичка-сенсацию по имени Огонь Гаррисон из Грэмблинга: бежит стометровку ровно за девять секунд, вес триста сорок четыре фунта и еще растет.

«Этот Огонь, безусловно, подает надежды, – говорит тренер. – Вчера, после тренировки, он голыми руками разломал автобус дальнего следования, а прошлым вечером нанес серьезные повреждения вагону метро. Он просто находка для цветного телевидения. Я не из тех, кто носится с любимчиками, но если так пойдет дальше, мы дадим ему зеленый свет».

Разумеется. На телевидении всегда дают зеленый свет типам, которые за девять секунд превращают людей в студенистое желе. Но, видимо, эти типы держались подальше от кофейни «Северная звезда». Мы получили забегаловку в полное свое распоряжение, – несомненно, удача, потому что они по пути сюда съели еще по две пилюли мескалина и эффект начал сказываться.

Мой адвокат больше не блевал, его даже не подташнивало. Он заказал кофе с апломбом человека, давно привыкшего к быстрому обслуживанию. Официантка выглядела как постаревшая проститутка, наконец-то нашедшая свое место в жизни. Она определенно здесь правила бал и посмотрела на нас с явным неодобрением, как только мы вальяжно расположились на высоких табуретах у стойки.

Мне это было по барабану. Кофейня «Северная звезда» казалась вполне безопасной гаванью для нашей бури. Есть заведения, входя в которые, сразу понимаешь – будет буча. Детали не имеют значения. Одно ты знаешь наверняка: едва переступил порог, а мозг уже распирает от брутальных флюидов. Произойдет нечто дикое и злое и, судя по всему, затронет и тебя тоже.

Впрочем, в атмосфере «Северной звезды» ничего не настораживало. Официантка была пассивно враждебна, но я уже к этому приспособился. Большая телка. Не толстая, но крупная: длинные мускулистые руки и челюсть забияки. Захватанная карикатура Джейн Рассел: крупная голова с копной темных волос, на лице – шрам ярко-красной губной помадой, грудь необъятных размеров, наверное, впечатляла двадцать лет назад, когда она могла быть Мамочкой при отделении «Ангелов ада» в Берде. А сейчас она вкалывала в поте лица в огромном розовом эластичном лифчике, как бандаж, светившемся сквозь пропотевшую белую трикотажную форму.

Возможно, она была замужем, но об этом даже гадать не хотелось. Тогда мне нужно было от нее лишь одно – чашку черного кофе и гамбургер с маринадом и луком за двадцать центов. Никаких стычек, никакого разговора – просто отдохнуть и перегруппироваться. Мне даже есть не хотелось.

У моего адвоката не было ни газеты, ни чего-то еще, чтобы отвлечься. Поэтому, снедаемый скукой, он сосредоточился на официантке. Она механично принимала наши заказы, как вдруг адвокат насквозь пробил корку ее безразличия, потребовав принести «два стакана воды со льдом».

Он залпом выдул свой и спросил еще один. Я заметил, что официантка напряглась.

«А пошел он», – подумал я и углубился в раздел комиксов.

Через десять минут она принесла гамбургеры, и я увидел, как мой адвокат протянул ей салфетку, на которой было что-то написано. Он сделал это небрежно, с отсутствующим выражением лица.