Мой взгляд падает на небольшую площадку, свободную от покойников и украшенную двумя желтыми бензоколонками «Шелл». Немного в стороне темнеет фасад не то конюшни, не то угольного склада.

 Пользуясь скудным теплом полуденного солнца, двое мужчин расположились на скамейке у барака и обедают. Если не считать нескольких ломтиков колбасы, обед состоит в основном из прославленного датского пива. Возлияния, судя по числу бутылок «Тюборг», расставленных вдоль скамейки и под нею, поистине обильные.

 Мужчина помоложе, со светлыми голубыми глазами и копной волос, словно сделанных из свежей соломы, замечает мое присутствие и что-то тихо говорит на родном языке – вероятно, «что вам угодно». Сообразив, что я иностранец, он повторяет вопрос на плохом английском и, поняв, что мне угодно получить машину напрокат, информирует того, что постарше, опять на родном языке. Тот кивает и делает рукой широкий жест с тем добродушием, которое бывает свойственно человеку, довольному своим обедом. Отрадно все же, что рука его указывает не на братскую могилу таратаек, а на зияющую пасть конюшни.

 Прохожу в полутемное помещение и кое-как убеждаюсь, что там действительно стоит несколько машин. Минуту спустя, прервав свою трапезу, с тем же добродушным видом появляются служители гаража. Младший поворачивает выключатель, и наличность автомобильного парка так и засверкала при тусклом желтом свете. Наличность эта исчисляется цифрой «пять». Нельзя сказать, чтобы эти экипажи сильно отличались от своих собратьев, ржавеющих на свалке.

 Пока я хожу и осматриваю пятерку ветеранов автомобильного племени, старший из мужчин что-то лопочет на своем языке, а младший торопливо переводит:

 – Шеф говорит, что если вам нужна машина для работы, то лучше всего взять «волво».

 Старший опять что-то выдает, и младший тут же поясняет мне:

 – Шеф говорит, что «мерседес» представительней, но, если вам нужна машина для работы, лучше всего взять «волво».

 Тут старший делает третье замечание, сопровождая его категорическим жестом, и адъютант с соломенными волосами добросовестно переводит:

 – Шеф говорит: если возьмете «волво» – полная гарантия! Шеф сам его ремонтировал. Исключительная машина, говорит.

 После непродолжительных раздумий я останавливаюсь на «волво» и не без робости спрашиваю, способна ли эта машина двигаться. На этот вопрос адъютант с соломенной прической, даже не прибегая к помощи шефа, довольно бойко отвечает:

 – Она не едет, а летит! Если вам нужна машина для работы, берите «волво»!

 Это страстное выступление в защиту «волво» кладет конец моим колебаниям. Я устраиваюсь в утробе этого праотца автомобилей, включаю зажигание и, к своему удивлению, еду. Сделав два-три тура по очищенной от железного лома площадке, я подъезжаю к бензоколонке, останавливаюсь и в сопровождении молодого служителя гаража иду в контору. Своими размерами контора едва ли превышает два квадратных метра, туда входим только мы вдвоем; шеф тем временем, усевшись на скамейку, наслаждается остатками летнего тепла и датского пива. Адъютант заносит в заплесневелый блокнот необходимые в таком случае данные из моего паспорта, адрес и спрашивает:

 – На какой срок?

 – На неделю.

 – Двести крон.

 Цена не такая уж дикая, но, как всякий уважающий себя клиент, я считаю нужным заметить:

 – Не много ли?

 – Много? За «волво»?!– – восклицает адъютант с оттенком удивления и гнева.

 Потом под новым наплывом добродушия идет на уступки:

 – Если вы возьмете машину на целый месяц, вы заплатите всего четыре сотни.