Однако он начал процесс против Каддихорнов, претендовавших на титул Джареда и Кэтрин. Он боролся за детей, которые были слишком напуганы, чтобы отстаивать собственные права. И заплатил за это жизнью.

Кэтрин прижала к груди сверток с бумагами. Каддихорны убили ее дорогого учителя. И это – ее вина. Если бы не они с Джаредом, директор Данн был бы жив. Горе, гнев, сознание вины нещадно терзали сердце девушки.

Отмщение. Она жаждала отмщения, жаждала насладиться им. Каддихорны слишком долго оставались безнаказанными.

О, если бы, подобно Маркусу, она могла действовать решительно и отстоять справедливость. Если бы она нашла способ…

Боже всемогущий! У нее осталось меньше семи дней, чтобы достать деньги для Уинстонов, иначе Джареда арестуют. И тогда их претензии на титул вообще перестанут иметь смысл, ведь Джаред не сможет заявить о своих правах из тюрьмы или, страшнее того, от подножия виселицы.

«Если бы Каддихорны не забрали себе наше наследство, деньги не были бы такой проблемой», – с горечью подумала Кэтрин. «На нашу долю выпало слишком много испытаний. При каждом удобном случае Каддихорны пытались нас убить, обокрасть, обмануть, так пусть они испытают то же, что испытывали мы! Пусть они сами станут жертвами!»

Однако перспектива привлечь Каддихорнов к суду была столь сомнительна, что Кэтрин обреченно опустила голову. Ее подбородок уперся во что-то твердое. «Дневник Вора с плошади Робинсон!»

Эта мысль осенила девушку настолько своевременно, что, казалось, ее подсказало само провидение. Дневник словно прислали с небес, чтобы спасти Кэтрин.

Однако удостовериться в подлинности дневника можно было одним-единственным способом, только так можно было быстро достать деньги, чтобы спасти брата.

Но посмеет ли она? И вообще, возможно ли такое?

«Наши сомнения гибельны для нас, ибо, опасаясь действовать, мы не достигаем многих блестящих целей», – вслух процитировала она слова кого-то из великих.

Кроме того, в самом дневнике говорилось, что главное в жизни – это ум и сообразительность.

Дом, где обитали Каддихорны, был когда-то резиденцией семьи Кэтрин, и она в деталях помнила его изнутри. Она помнила, в какой комнате спал каждый из домочадцев, так же хорошо, как и о событиях того страшного дня, когда Каддихорны вторглись в их семейное гнездо.

Кэтрин никогда не забудет, с каким бессильным гневом она следила за леди Фредерикой, которая примеряла бесценные материнские украшения, которые были завещаны самой Кэтрин.

– Эти украшения предназначены для женщины, а не для ребенка, – презрительно фыркала леди. Именно в тот момент Кэтрин поняла: леди Фредерика никогда не допустит, чтобы мамины жемчужные ожерелья коснулись шеи дочери.

Когда леди Каддихорн ложилась спать, она всегда клала драгоценности под подушку. И Кэтрин могла поклясться, что Фредерика до сих пор не изменила своей привычке. Поэтому отыскать сокровища не составит труда.

Итак, Кэтрин обладает достаточной сообразительностью, остается только проверить ее на практике, и дневник поможет ей в этом. Только бы он не обманул ее ожиданий!

От этого зависят их жизни – ее и Джареда.

Глава 30

Маркус пришпорил жеребца, посылая его вперед и ощущая под собой перекатывающиеся бугры мускулов скакуна.

Позади неотступно следовал Там. Сегодня утром ему чертовски нездоровилось, но усердный служака изо всех сил держался в седле, и Маркус восхищался его характером.