Кэтрин нахмурилась. Она почувствовала такую досаду, что ей захотелось кричать.

– Кроме того, – прибавил он, – умение угадывать мысли – моя профессия…

– Нельзя ли поточнее? – Охваченная гневом, Кэтрин взмахнула ложкой. – Кроме того, может, вы потрудитесь объяснить мне, почему все ваши ответы на мои вопросы столь уклончивы? И к чему эта ложь с ногой? Ведь все окружающие, без сомнения, думают, что вы ранены.

– Я ловлю шпионов, – Маркус потянулся к подносу и взял кружку. – Чай с молоком и медом?

Кэтрин ошеломленно заморгала. «Шпионов?»

Обхватив ее руку широкой теплой ладонью, Маркус дал ей источающую дразнящий запах кружку. Кэтрин неторопливо пила чай, раздумывая над его словами. Что это – еще одна ложь? Но зачем?

Чай был изумителен. Такого Кэтрин еще не пробовала ни разу в жизни. Приют покупал использованный чайный лист. А этот чай, несомненно, не успел побывать ни в чьей чашке. Слишком изысканный вкус.

– И каким же способом вы зарабатываете? – внезапно поинтересовалась она.

– Я получаю офицерское жалованье, – Маркус взглянул ей в лицо, – а кроме этого, занимаюсь еще кое-каким бизнесом. Узнаю, в чем нуждаются люди, и достаю все необходимое. За деньги.

– И шпионов вы тоже ловите за деньги?

– Нет, – он резко качнул головой, – шпионов я ловлю ради своей страны.

– И кого вы намерены поймать на этот раз?

Маркус быстро отодвинул от очага кресло и поставил возле кровати. Опустившись в него, он скрестил длинные ноги.

– Одного человека в Лондоне.

Кэтрин скривилась.

– Ну конечно….

Его упругие губы изумленно дрогнули.

– Вы все еще мне не верите?

– А почему я должна вам верить? С первого же дня своего приезда вы лгали без остановки.

Чай напоминал расплавленное золото.

– И вам безразлично, что отец решил оказать мне поддержку?

– Ваш отец становится слеп, когда дело касается вас, – непреклонно ответила Кэтрин.

– И это меня называют циничным!

– Пожалуй, это самое мягкое слово, которое я могу подобрать.

Глава 15

Сидя в кресле, поставленном возле кровати, Маркус наблюдал за восхитительной молодой женщиной, пьющей чай. Когда он вкладывал в ее руку чашку, он, в конце концов, понял, что напоминает ему ее кожа, – лепесток розы. И, подобно розе, нежная и мягкая Кэт была окружена шипами.

Почему она стала такой колючей? И столь подозрительной по отношению к людям? Андерсен-холл – вполне достойное место, куда лучше любого из виденных им приютов. Что же вынудило ее решить, что никто не вправе приближаться к прелестной Кэтрин Миллер?

Не задумываясь о причинах своего любопытства, Маркус недавно спросил у отца, каким образом эта девушка попала в Андерсен-холл. Из его рассказа молодой человек узнал, что, по словам Кэт, они с братом остались сиротами. Отец и мать Кэтрин были частными учителями в семьях, принадлежавших к высшему обществу, чем и объяснялись хорошие манеры и образованность детей. Потом их отец оказался в долгах, да так основательно, что никто не смог ему помочь. После этого его самого и жену отправили в тюрьму, а дети остались на попечении какой-то приятельницы. В тюрьме их родители скончались от лихорадки, и Кэт решила больше никому не усложнять жизнь и отправилась вместе с братом в приют. Однако все это случилось много лет назад, так почему же в Кэтрин до сих пор столько горечи?

«Впрочем, горечь – неточное слово», – поправил себя Маркус.