Маркус перевел дыхание, и его сердце гулко забилось в груди.

Будучи джентльменом, он должен был бы покинуть комнату. Но как уйти, не объяснив Кэт причину ухода? И кроме того, разве он может, находясь в твердом уме и здравой памяти, оставить ее одну? Ведь в ее состоянии…

Нет, нужно отвести глаза, нужно читать гроссбух…

Однако теперь ни за что на свете Маркус не отвел бы взгляд от этого зрелища. Тень Кэтрин грациозно перемещалась по красно-фиолетовой ширме. Мягкие изгибы ее тела, покатые плечи, пышные груди и крепкие ягодицы заставили его напрячься. Непреодолимое желание причиняло боль.

– Как это странно… – послышался голос Кэт.

– Что именно? – голос Маркуса срывался.

Только бы она ничего не заметила! Кэтрин ни в коем случае не должна узнать, какой сладостной пытке он сейчас подвергается. Она будет чувствовать себя такой униженной и никогда не позволит ему к себе приближаться.

– То, что я принимаю ванну в вашей комнате.

– Я могу вам чем-то помочь? – Неужели его голос прозвучал так развратно, как ему показалось?

– Оставайтесь джентльменом, Маркус.

«Если бы только она знала».

Раздался плеск воды, Кэтрин поднялась и начала вытирать полотенцем свои упругие соблазнительные груди. Маркус, словно зачарованный, ловил каждое се движение.

Во рту у него пересохло. Он скотина, обманщик, первостатейный мерзавец!

– Вы не поговорите со мной? – спросила она. – Может быть, тогда все перестанет казаться таким… странным.

Маркус заметался в поисках подходящих, самых обыденных слов.

– Кажется, это королевский пурпур.

– Что?

– Цвет ширмы.

Черт бы побрал эту ширму! Теперь Кэт поймет, что он на нее таращится!

– Вам принести еще мыла?

Движения Кэтрин стали медленнее.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Вы говорите так, словно задыхаетесь.

Маркус кашлянул в кулак.

– Все нормально. Просто поперхнулся.

К счастью, Кэтрин ему поверила и вновь вернулась к своему занятию. Полотенце обвило ее грудь и скользнуло вниз, на живот.

Маркус покрылся испариной. Однако теперь он твердо решил не открывать рта и не произносить ни звука.

Руки Кэтрин скользили по телу, вытирая живот круговыми движениями.

Маркус напрягся, и его отвердевший член уперся в мягкую ткань панталон, доставляя ему мучительное наслаждение.

Приподняв ногу, Кэт поставила ее на край лохани и стала вытирать. Маркус мог видеть мельчайшие изгибы ее икр, коленей, бедер и сокровенное углубление между ногами. О, как соблазнительно подрагивали ее ягодицы…

Колоссальным усилием воли Маркус удержался от того, чтобы не отбросить ширму и не повалить Кэтрин на пол. Однако молодой человек понимал, что после этого она навсегда его возненавидит, да и, впрочем, он себя – тоже. Поэтому Маркус продолжал молча наблюдать за Кэтрин, превратившей купание в соблазнительный танец. Он прекрасно понимал, что не имеет никакого права к ней прикасаться. И хотя Маркусу, конечно, приходилось совершать неблаговидные поступки, но невинных девушек он никогда не оскорблял.

Вдруг Кэтрин распрямилась.

– Вы все еще здесь? – в ее нежном голосе послышался испуг.

– К сожалению, я не сумел достать ванну побольше, – произнес Маркус, судорожно перебирая все возможные темы для разговора. – Офицеры обычно пользуются ванной комнатой.

– Это не имеет значения. – Кэтрин снова нагнулась, и полотенце обвило ее ногу. – Спасибо, что вы потрудились отыскать для меня эту ванночку.