Маркус подался вперед:

– А он не сообщил, на какой стройке занят?

– Нет, – Кэтрин громко вздохнула. – Он только пожаловался на плохую пищу и на длинный рабочий день. Но ведь и так все ясно: Ренфру солгал.

Маркус потер глаза.

– Или изменил планы.

– Значит, эти сведения для вас бесполезны? – голос Кэтрин прозвучал разочарованно.

– Нет, что вы! Благодаря вам мне есть теперь над чем подумать.

– И вы этим займетесь?

Маркус быстро прикинул, стоит ли объяснять Кэт, каковы его цели, и раскрывать все свои планы.

– Да, займусь.

– И как вы намереваетесь выяснять, замешан ли Ренфру в чем-либо?

– Ну, прежде всего выясню, что он собой представляет.

– У вас есть такая возможность?

– На заседаниях Совета и частных встречах в клубе мне удалось выяснить, каково его положение в обществе. – Молодой человек предпочел умолчать о том, как много он узнал о загадочном лорде Ренфру со времени своего приезда. Маркус и раньше слышал об опрометчивом идеализме и чрезмерных амбициях лорда, но теперь ему стали известны все его тайны. Молодой Данн был осведомлен о размерах всего недвижимого имущества Ренфру, вплоть до последнего кирпича, а также обо всех его банковских операциях, включая самые незначительные. Маркус знал, когда лорд бреется, что ест, как тратит деньги, кому покровительствует. Но самое главное, Маркус выяснил, кому Ренфру доверяет.

Вплоть до этого момента расследование продвигалось весьма успешно, правда, неопровержимые доказательства вины на прочь отсутствовали. Однако Маркус, без сомнения, скоро их получит. Он всегда добивался своей цели.

Кэтрин подняла голову.

– И сколько времени обычно требуется, чтобы разоблачить заговор?

– Подобные дела непредсказуемы. В каждом отдельном случае бывает по-разному.

– А в данном?

– Я думаю, мне удастся уложиться в пару месяцев, Возможно, меньше.

– А потом вы снова уедете в Португалию?

– Скорее всего, в Испанию.

Кэтрин покачала головой.

– Вам по душе то, чем вы занимаетесь, Маркус?

Немного удивившись подобному вопросу, он помолчал.

– Пожалуй, я никогда об этом не задумывался… – он пожал плечами. – Впрочем, хорошо выполненная работа доставляет мне удовольствие в любом случае.

– Так и со мной, – задумчиво произнесла Кэт. – Вести счета мне не нравится, – объяснила она, – но это нужная работа, и поэтому я прикладываю все силы, чтобы выполнять ее наилучшим образом.

– Возможно, мы с вами действительно похожи, – медленно произнес Маркус. – Мне тоже не нравится мое занятие.

Кэтрин нахмурилась:

– Вам не нравится убивать? Или вас угнетает сама мысль о том, что вы должны кому-то подчиняться?

– И то и другое, – ответил он, поразившись ее прозорливости. Перед ним промелькнули лица людей, которых он предпочел бы забыть.

– Мне нравится передавать преступников в руки правосудия, помогать… И хотя некоторые получают удовольствие от убийства как такового, я в их число не вхожу.

– Но вы весьма преуспели в этом искусстве, – Кэтрин скорее утверждала, нежели задавала вопрос.

– Да.

– Почему вы отправились на войну, Маркус? – спросила она, устремив на него свои проницательные серые глаза.

Объяснять, что поступление на военную службу помогло ему семь лет назад избежать уголовного преследования, а заодно и гнева отца, Маркус не собирался.