Изменить размер шрифта - +


6

– Телевидение? Я прошу соединить меня с редакцией «Новостей»... Говорит Гейнц Кроне из «Телеграфа», добрый вечер. Только что вы передавали

материал о сбежавшем красном. Я уже обратился в прокуратуру, ибо редактор Ленц комментировал заведомую фальшивку. Наши люди сейчас выедут к вам.

Примите их, пожалуйста, и во избежание недоразумений дайте им возможность сделать заявление.
– Каких недоразумений?
– Мы обвиним вас в преступном сговоре с Ленцем, который предлагает нашим властям сфабрикованную с помощью телевидения фальшивку.
– Я приму ваших людей, господин Кроне.
Гейнц Кроне подмигнул Исаеву и спросил:
– Сколько я вам должен за сенсацию?
– Это мой подарок за вашу драку против Франца Йозефа Штрауса.
Они сидели на восьмом этаже громадной махины «Европейского центра» и напряженно смотрели на экран телевизора. Если все пойдет так, как задумал

Исаев, то через несколько минут должно состояться повторное прокручивание материала, представленного Ленцем.
...Диктор, мотнув головой, поправил галстук и сказал:
– Дамы и господа, в программу наших вечерних передач вносится корректива. Газета «Телеграф» потребовала повторного показа кинокадров,

посвященных пребыванию у нас красного интеллектуала Кочева, сбежавшего из за «железного занавеса». Я хочу представить вам репортеров «Телеграфа»

Франца Проста и Пауля Ритенберга. Пожалуйста.
– Мне нужен телефон, – сказал Ритенберг.
– И мне хотелось бы видеть рядом с нами редактора Ленца, – добавил Прост.
– Первая просьба выполнима, а вторая, увы, нет: редактор Ленц уехал из телецентра.
– Ну что ж... давайте еще раз просмотрим его материал, – сказал Ритенберг, – а мы прокомментируем его по своему.
Замелькали кадры: Кочев смеется, Кочев пьет, Кочев плавает, Кочев едет в открытой гоночной машине к городу. Вот большой столб, на котором

наклеено объявление «Сегодня... в „Конгрессхалле“ концерт Жака Делюка...».
– Стоп кадр! – воскликнул Прост. – Дамы и господа, мы просим вас прослушать и просмотреть выступление редактора Ленца. Пожалуйта, включите

запись на видео... – попросил Прост диктора.
Возникло лицо Ленца. Чуть усмехаясь, жестко и снисходительно, он говорил:
– Давайте позволим человеку быть свободным в своих поступках. Право каждого человека вести себя так, как ему представляется целесообразным и

возможным. Вероятно, на наши учреждения оказывают давление из за стены, выдвигая очередную версию о «похищении». А Кочев просто не хочет

встречаться ни с кем, кроме тех, кто ему приятен. И это его право!
– Стоп кадр! – воскликнул Ритенберг, и лицо Ленца замерло на экране.
– В этом месте, – продолжал Прост, – мы хотели бы задать редактору Ленцу лишь один вопрос: когда был снят этот материал о Кочеве?
– Он же сказал, – ответил Ритенберг, – что эти кадры сняты после того, как Кочев принял решение не возвращаться в Болгарию. То есть после

двадцать первого...
– Я прошу операторов еще раз показать кадр проезда Кочева – тот самый, где мы прервали показ... Благодарю... Дамы и господа, я прошу вас самым

внимательным образом посмотреть на эту тумбу для объявлений: «Сегодня, 19 го, в „Конгрессхалле“... Кочев запросил право убежища и исчез двадцать

первого, ибо и двадцатого, и двадцать первого он переходил зональную границу. Это установлено. Эксперты прокуратуры и наши репортеры сейчас

находятся возле этой тумбы.
Быстрый переход