— Риюсь! — окликнул меня как оказалось стоящий радом с ней Никас. — Иди сюда.

И тут ведьма величественно повернулась и вперила в меня такой взгляд, что желание куда-либо идти пропало вовсе. Глаза у нее были не просто чёрные — оттуда казалось взирала сама Бездна.

— Рий, — Никас подлетел. — Норт, на секунду, — отобрал мою руку у Дастела и потащил меня к ведьме.

Ровно на шаг, потому что следующий ему сделать не удалось — впереди выросла зелёная, мерцающая фиолетовым стена. Вампир остановился, затем медленно обернулся — Норт стоял, сложив руки на груди, и спокойно взирал на него, даже не сочтя нужным сказать хоть что-то.

— Э-м… — протянул Никас.

— Слушай, без обид, но мне хватило домовой, — многозначительно произнёс Дастел.

— Слушай, но ты же понимаешь — моя мать ничего плохого сокровищу не сделает, — возмутился Никас.

— Уверен? — вскинув бровь, поинтересовался Норт.

Рука вампира, сжимавшая мою ладонь, как-то дрогнула. Да и судя по выражению лица, уверенности у Никаса не было.

— А вообще совесть бы имел, — сказал Дан, подходя к нам и осторожненько отбирая меня у Блаэда, — Норт её ещё со своей мамой познакомить не успел, и это при том, что они между прочим даже слегка помолвлены.

И взяв за плечи, Шей вернул меня своему капитану и лидеру, в то время как я лично, определённо поняла, что:

— Норт, а я не горю желанием знакомиться с твоей мамой.

Дастел на это заявление отреагировал, чуть заметно скривившись.

— Вообще! — добавила я.

— Напрасно, — беря меня за руку и переплетая наши пальцы, произнёс он. — Моя мама — артефактор, уверен, вам будет, о чём поговорить.

— Мама — амулетчик, — возразила я.

Норт даже комментировать не стал, просто очень пристально посмотрел на меня.

— Артефакторы — двадцать один год обучения, амулетчики — четыре. Видишь разницу? Но не важно, главный факт заключается в том, что я не хочу знакомиться с твоей мамой.

Никас, который, несмотря на исчезнувшую зелёную стену, продолжал стоять в шаге от нас, мгновенно вопросил:

— А с моей?

— Тоже не особо, — честно призналась я, и добавила: — Я вообще не люблю знакомиться.

— Мало ли, кто что не любит, — произнёс Эдвин.

— К примеру, Эдвин и Норт не любят когда тобой управляют, но терпят же, — вставил Дан.

Ни Дастел, ни Харн внешне никак не отреагировали, можно было бы подумать, что они вовсе не услышали сказанного, вот только ладонь Норта, сжимающая мою, заметно похолодела. Норт был в бешенстве. В ледяной ярости, и судя по тому, насколько он был скуп на слова и жесты с момента произошедшего в столовой, когда ректор на моей ладони синее пламя зажёг, в этой ярости он пребывал ещё с тех пор. Осторожно сжала его руку, Норт молча погладил большим пальцем тонкую кожу на моём запястье и промолчал. Не знаю, какой ценой давалось ему это молчание. Глянула на Дана, тот пожал плечами — мол проблему вижу, что делать понятия не имею. Затем нехотя произнёс:

— Ситуация бесит, но сильно не повозражаешь, потому что на любое возражение у Гаэр-аша есть железный аргумент — твоя безопасность.

— Достаточно, — коротко приказал Норт.

Вампир, подошел ближе, оглядел нас и спросил:

— Ребят, а что стряслось?

Ему никто не ответил. Парни обрели каменные выражения аристократических лиц, Гаэр-аш обнаружился стоящим рядом с Рханэ и его потрясающей женой, она сверкала так, что на неё все присутствующие нет-нет, да и поглядывали, от чего у министра магии уже заметно желваки обозначились на скулах… надо же, за столько лет и не привык ещё.