И ректор был прав, после разрыва связи меня повело и сильно — Норт удержал, и поддержал магически, возвращая мне способность нормально дышать. Распахнула ресницы, посмотрела на Гаэр-аша и в его серо-синих глазах увидела откровенное сочувствие.

— Тадора жаль, — произнёс в ответ на мой вопросительный взгляд ректор. — Но его помощь неоценима.

Парни, которых глава Некроса держал в курсе по ходу разговора, сидели, переглядываясь.

— Так значит, АнМора действуют осознанно, — произнёс с очень нехорошими интонациями Норт.

— Аббар Джуд, насколько я помню, бастард? — проговорил Эдвин.

— Гобби, — заорал Дан, подскакивая с места. — Гобби, слышь, дело есть!

И что-то мне подсказывало, что хана АнМора придёт ещё до боёв…

— Собирайтесь, поехали, — скомандовал ректор.

Глава третья. Смертельная схватка

Весь город сиял и искрился от магии. Это было удивительно, невероятно красиво, и стало только прекраснее едва пошёл снег. Над столицей было установлено три защитных купола, и каждая снежинка, проникая в город, заставляла их вспыхивать в местах соприкосновения с частичкой мороза — эмпатический светло-голубой купол вспыхивал весь, купол установленный боевиками — отражался алым, некроманты постарались тоже, и падающий снег расцвечивал их защитное поле зеленоватыми всполохами, образуя такую световую феерию, что это оказалось самое людное утро за всё время, что мы находились в Седьмом королевстве. Люди стояли на улицах, заполнив все пешеходные дорожки, сидели на крылечках, высовывались из окон, и даже устраивались на крышах. От неба было глаз не оторвать, и если совсем недавно при взгляде на раскрашенные изображениями иллюзионистов облака хотелось плакать, то сейчас нет — сердце наполнялось ощущением чуда, восторга, предвкушением чего-то невероятного и светлого, словно вот-вот и на землю сойдёт чудо, удивительное чудо для всех и каждого…

— Руку жжёт, — неожиданно произнёс Дан.

Ректор молча протянул свою, затянутую в чёрную перчатку, и парень, закатав рукав, положил запястье на неё, продемонстрировав знак Рейташ. Когда наложить успели?

Гаэр-аш, молча исследовав её, произнёс:

— Саартан.

И карета остановилась. Сегодня мы ехали все вместе в одной, наши умертвия позади во второй карете, и вознице второй кареты пришлось сильно постараться, чтобы не врезаться в нас, резко остановившихся. Между тем и ректор, и Норт с Эдвином пристально смотрели на знак Дана. Тот краснел и воспалялся на глазах, разрастаясь на бледной коже наследника рода Шей. И вдруг всё прекратилось — рунический символ, изображающий змею пожирающую хвост и одновременно сгорающую в пламени, внезапно стал возвращать естественный бледно-розовый цвет, а кожа вокруг теряла признаки воспаления.

— Ты ощущаешь отступников, — произнёс в гробовом молчании Гаэр-аш.

Дан отнял руку, досадливо почесал знак, и спросил:

— Только я?

— Похоже на то, — подтвердил ректор.

Норт и Эдвин молча кивнули, закатали собственные рукава и продемонстрировали ту же выжженную татуировку, что сейчас возвращалась к нормальному состоянию у Дана. Некроманты переглянулись.

— И на кого же я среагировал? — возмутился Дан.