— Кошечка выпускает когти, — иронично произнёс лорд Гаэр-аш. — Но в общем и целом я полностью с сокровищем согласен.

— Я — Риа! — даже не знаю почему вспылила.

Гаэр-аш издевательски отсалютовал мне бокалом, и повернулся к Норту:

— Говори, — произнёс он тоже с издевкой.

Норт мрачно посмотрел на родственника и высказал своё мнение:

— Ты сказал, что присутствие Рии на арене равнозначно твоему присутствию, и этим обосновал своё требование. Полагаю, я вправе знать насколько равнозначно!

Ректор усмехнулся, протянул руку — а огонь вспыхнул уже на моей руке, которую я держала идеально копируя и жест и усмешку Гаэр-аша.

— Достаточно? — с истинно ректоровской издевкой поинтересовалась я, абсолютно не чувствуя собственного тела.

Я вскочила, едва с меня спали оковы чужой воли. Застыла, в ярости глядя на ректора и с трудом, с каким-то безумно давшимся трудом, удержала порыв зашвырнуть в него бокалом с водой! Зашвырнуть хоть чем-то!

— Вы… — голос сорвался.

— Ты — Риа, я помню, сокровище моё, теперь села и успокоилась, — холодно приказали мне.

Я рухнула обратно на стул, сжав кулаки и с откровенной ненавистью глядя на Гаэр-аша.

— Всего лишь демонстрация, — равнодушно пожал плечами он.

— Так значит, во время финального боя на арене фактически будете вы, — проговорил Дан.

— Да, — спокойно подтвердил Гаэр-аш, и добавил: — Эдвин, тебе придётся контролировать наследника.

— Я понял, — с явным осознанием всей задачи, произнёс Харн.

— В случае, если Ульгеру удастся овладеть его телом ты знаешь что делать, — добавил ректор.

— Я понял, — Эдвин криво усмехнулся. — Магические доспехи, наложенные мной, способна пробить только моя магия, так?

— Всегда высоко оценивал твои умственные способности, — отсалютовал уже ему Гаэр-аш.

Но пить не стал. Отставив бокал, он сел ровнее, сложил руки на груди и произнёс:

— Я учил вас более шести лет. Каждого из вас, — он последовательно оглядел парней. — В принципе, окажись мы в бою, я бы не задумываясь доверил каждому из вас прикрывать мою спину, но открытого боя не будет, и сокровище абсолютно права — Ульгер Шерарн к благородным и честным противникам не относится, скорее к подлым, расчётливо жестоким, и упивающимся слабостью противника. Поэтому никаких слабостей. Никаких ошибок. Это война, жестокая и на уничтожение, поэтому вспоминаем всё, чему я вас учил, и действуем по обстоятельствам, защищая себя и прикрывая спину друга. И я знаю о том, что Танаэш Рханэ для вас стал практически другом, но, Эдвин, если произойдёт худшее…

— Я нанесу удар, — спокойно произнёс Харн.

И я содрогнулась от его спокойствия.

А в голове раздалось ледяное:

«Я так понимаю, ты предприняла попытку осведомиться о причинах моего плохого настроения? Что ж, буду откровенен — я никогда не терял контроль над собой. Ни разу. Иначе ты давно уже была бы моей. А причина моего дурного расположения в том, малышка, что ты не просто решила, а поставила целью принести себя в жертву, даже на секунду не задумавшись о том, как после этого жить к примеру Норту? Или Эдвину? Или Танаэшу? И это я перечислил лишь тех, кто безумно влюблён в тебя, влюблён настолько, что едва ли окажется способным к нормальному существованию в мире, в котором не останется твоей улыбки».