И я с трудом удержалась на ногах.

В момент, когда я конструировала артефакт из трёх расположенных одно в другом колец, я знала, что едва он напитается энергией, ртутная капля в его центре растечется, превращая трехступенчатую конструкцию в один сверкающий диск… но я не предполагала таких размеров. Сверкающий магией ртутный словно отполированный до блеска овал вышел за пределы самого артефакта, и теперь сверкал ртутными капельками в местах соединения плетений, там, где я вплела руны Хешисаи. И это было… невероятно. Так же невероятно, как и тёплая при прикосновении кожа Гобби на груди, плечах, руках до самих кистях рук. И если ранее у меня были сомнения, то теперь я отчётливо видела — для оживления Габриэля не хватает лишь последнего импульса, того что заставит биться его сердце и оживит мозг. Мне нужна ещё магия. И не только.

— Сразу после оживления, артефакт нужно будет снять, — предупредила я, поднимаясь и направляясь к шкафу за перчатками. — Пары ртути довольно ядовиты.

Проследивший за моими передвижениями гоблин иронично спросил:

— Ты думаешь, я почувствую тот знаковый переходный момент от жизни к смерти?

— Почувствуешь, — натягивая перчатки и возвращаясь к нему, заверила я, и, взглянув в пока ещё мёртвые глаза, пояснила: — Жизнь придёт с болью. Сильной, практически невыносимой болью, это как заставить двигаться онемевшее тело — будет больно, ты почувствуешь.

Помолчала, и, прикасаясь к первому сверкающему от ртути креплению на сетке восстанавливающего артефакта, добавила:

— И первое, что ты будешь должен сделать — снять артефакт Кхада, как бы ни было больно. Запомни это.

Гобби перехватил мою руку, с тревогой, которую не скрывал, заглянул в мои глаза, и нервно спросил:

— А чем в это время будешь занята ты, Риа?

«Буду пытаться выжить и не сгореть дотла», — подумала про себя, но ничего не ответила Габриэлю.

— Риа, — потребовал ответа он.

— Я, — возвращаясь к восстанавливающему артефакту и поправляя его так, чтобы ртутная капелька соскользнула в саму руну. — Буду готовиться к славе самого знаменитого артефактора современности! Согласись, это звучит гордо.

— Соглашусь с тем, что это звучит глупо, — ехидно произнёс Гобби.

— Глупо, — признала я, касаясь ртутного диска. — Но гордо. Мара-этнар!

Артефакт вспыхнул голубым свечением и разошелся всполохом по каждой из шёлковых нитей плетения, застопорившись в двух повреждённых местах — на спине, и на голени. И Габриэлю пришлось сначала снимать рубашку, после подкатывать брюки, позволяя мне исправить места разрывов. И я понимаю на спине — тут была повреждена одежда и в целом стало ясно, что на Гобби нападали сзади, судя по остаткам яда, явно натор, но каким образом повредилась нога под сапогом?

— Змеи, — нехотя признал гоблин.

Осмотрела сапог, обнаружила прокус, и всё стало ясно.

— Яд нужно выдавить, — сообщила ему. — На спине он не попал на кожу, впитанный руной, но на ноге…

Ни слова ни говоря, Габриэль ушёл в ванную, по возвращению предъявил ногу, на которой следов от укуса не осталось и я спокойно занялась восстановлением разорванного плетения.