7  И образ омерзительный обмана,

Подплыв, но хвост к себе не подобрав,

Припал на берег всей громадой стана.

10  Он ясен был лицом и величав

Спокойством черт приветливых и чистых,

Но остальной змеиным был состав.

13  Две лапы, волосатых и когтистых;

Спина его, и брюхо, и бока -

В узоре пятен и узлов цветистых.

16  Пестрей основы и пестрей утка

Ни турок, ни татарин не сплетает;

Хитрей Арахна не ткала платка.

19  Как лодка на причале отдыхает,

Наполовину погрузясь в волну;

Как там, где алчный немец обитает,

22  Садится бобр вести свою войну, -

Так лег и гад на камень оголенный,

Сжимающий песчаную страну.

25  Хвост шевелился в пустоте бездонной,

Крутя торчком отравленный развил,

Как жало скорпиона заостренный.

28  "Теперь нам нужно, – вождь проговорил, -

Свернуть с дороги, поступь отклоняя

Туда, где гнусный зверь на камни всплыл".

31  Так мы спустились вправо и, вдоль края,

Пространство десяти шагов прошли,

Песка и жгучих хлопьев избегая.

34  Приблизясь, я увидел невдали

Толпу людей, которая сидела

Близ пропасти в сжигающей пыли.

37  И мне мой вождь: "Чтоб этот круг всецело

Исследовать во всех его частях,

Ступай, взгляни, в чем разность их удела.

40  Но будь короче там в твоих речах;

А я поговорю с поганым дивом,

Чтоб нам спуститься на его плечах".

43  И я пошел еще раз над обрывом,

Каймой седьмого круга, одинок,

К толпе, сидевшей в горе молчаливом.

46  Из глаз у них стремился скорбный ток;

Они все время то огонь летучий

Руками отстраняли, то песок.

4 5 Так чешутся собаки в полдень жгучий,

Обороняясь лапой или ртом

От блох, слепней и мух, насевших кучей.

52  Я всматривался в лица их кругом,

В которые огонь вонзает жала;

Но вид их мне казался незнаком.

55  У каждого на грудь мошна свисала,

Имевшая особый знак и цвет,

И очи им как будто услаждала.

58  Так, на одном я увидал кисет,

Где в желтом поле был рисунок синий,

Подобный льву, вздыбившему хребет.

61  А на другом из мучимых пустыней

Мешочек был, подобно крови, ал

И с белою, как молоко, гусыней.

64  Один, чей белый кошелек являл

Свинью, чреватую и голубую,

Сказал мне: "Ты зачем сюда попал?

67  Ступай себе, раз носишь плоть живую,

И знай, что Витальяно, мой земляк,

Придет и сядет от меня ошую.

70  Меж этих флорентийцев я чужак,

Я падуанец; мне их голос грубый

Все уши протрубил: "Где наш вожак,

73  С тремя козлами, наш герой сугубый?".

Он высунул язык и скорчил рот,

Как бык, когда облизывает губы.

76  И я, боясь, не сердится ли тот,

Кто мне велел недолго оставаться,

Покинул истомившийся народ.

79  Тем временем мой вождь успел взобраться

Дурному зверю на спину – и мне

Промолвил так: "Теперь пора мужаться!

82  Вот, как отсюда сходят к глубине.