64  Но я утих, чтоб им не делать зла.

В безмолвье день, за ним другой промчался.

Зачем, земля, ты нас не пожрала!

67  Настал четвертый. Гаддо зашатался

И бросился к моим ногам, стеня:

«Отец, да помоги же!» – и скончался.

70  И я, как ты здесь смотришь на меня,

Смотрел, как трое пали Друг за другом

От пятого и до шестого дня.

73  Уже слепой, я щупал их с испугом,

Два дня звал мертвых с воплями тоски;

Но злей, чем горе, голод был недугом".

76  Тут он умолк и вновь, скосив зрачки,

Вцепился в жалкий череп, в кость вонзая

Как у собаки крепкие клыки.

79  О Пиза, стыд пленительного края,

Где раздается si! Коль медлит суд

Твоих соседей, – пусть, тебя карая,

82  Капрара и Горгона с мест сойдут

И устье Арно заградят заставой,

Чтоб утонул весь твой бесчестный люд!

85  Как ни был бы ославлен темной славой

Граф Уголлино, замки уступив, -

За что детей вести на крест неправый!

88  Невинны были, о исчадье Фив,

И Угуччоне с молодым Бригатой,

И те, кого я назвал, в песнь вложив.

91  Мы шли вперед равниною покатой

Туда, где, лежа навзничь, грешный род

Терзается, жестоким льдом зажатый.

94  Там самый плач им плакать не дает,

И боль, прорвать не в силах покрывала,

К сугубой муке снова внутрь идет;

97  Затем что слезы с самого начала,

В подбровной накопляясь глубине,

Твердеют, как хрустальные забрала.

100  И в этот час, хоть и казалось мне,

Что все мое лицо, и лоб, и веки

От холода бесчувственны вполне,

103  Я ощутил как будто ветер некий.

"Учитель, – я спросил, – чем он рожден?

Ведь всякий пар угашен здесь навеки".

106  И вождь: "Ты вскоре будешь приведен

В то место, где, узрев ответ воочью,

Постигнешь сам, чем воздух возмущен".

109  Один из тех, кто скован льдом и ночью,

Вскричал: "О души, злые до того,

Что вас послали прямо к средоточью,

112  Снимите гнет со взгляда моего,

Чтоб скорбь излилась хоть на миг слезою,

Пока мороз не затянул его".

115  И я в ответ: "Тебе я взор открою,

Но назовись; и если я солгал,

Пусть окажусь под ледяной корою!"

118  "Я – инок Альбериго, – он сказал, -

Тот, что плоды растил на злое дело

И здесь на финик смокву променял".

121  «Ты разве умер?» – с уст моих слетело.

И он в ответ: "Мне ведать не дано,

Как здравствует мое земное тело.

124  Здесь, в Толомее, так заведено,

Что часто души, раньше, чем сразила

Их Атропос, уже летят на дно.

127  И чтоб тебе еще приятней было

Снять у меня стеклянный полог с глаз,

Знай, что, едва предательство свершила,

130  Как я, душа, вселяется тотчас

Ей в тело бес, и в нем он остается,

Доколе срок для плоти не угас.

133  Душа катится вниз, на дно колодца.

Еще, быть может, к мертвым не причли

И ту, что там за мной о г стужи жмется.