– Послушай, Иезекиль, не хочешь ли ты выступить в моей радиопередаче в пятницу ночью?

– Очень хочу. Самое время, чтобы наши средства массовой информации были использованы для чего‑то полезного, а не ерунды. – Бородатый старик устало посмотрел на потрепанную палатку, которую разбирали. – Не по своему желанию я говорю слова перед такой горсткой людей. – Его взгляд вернулся к Эду Уандеру и Баззу Де Кемпу. – Благодарю вас за возможность принести слова миллионным массам, добрые души.

Заполучить Иезекиля Джошуа Таббера оказалось так просто.

Элен Фонтейн – совсем другое дело.

Элен с недоверием уставилась на них обоих.

– Оказаться снова достаточно близко к этому старому козлу, чтобы слышать его голос? О, матерь божья! Неужели похоже, что я окончательно рехнулась?

Они находились в особняке Фонтейнов, в так называемой комнате для восстановления сил. Восстановление сил, с точки зрения Фонтейнов, надо полагать, заключалось преимущественно в выпивке, поскольку в комнате почти ничего не было, кроме замечательно оборудованного автобара. Эд устроился рядом с ним, добывая напитки на всех троих, а Базз вел решительные действия.

Элен была одета в простой хлопчатобумажный ситец. На ней были туфли без каблуков. Волосы заплетены в косы. Лицо выглядело так, как будто она тщательно умылась не позже, чем пять минут назад.

Базз Де Кемп задумчиво передвинул сигару из левого угла рта в правый.

– Нечего бояться старикана, – сказал он. – Вежливый старый простофиля, такой же невинный, как…

– Как динамитная шашка, – резко перебила Элен. – Дай мне еще одно пиво, Крошка Эд.

– Я никогда до сих пор не видел, чтобы ты пила пиво, – сказал Эд.

– Я тоже, – фыркнула Элен. – Но я начинаю подозревать, что это антисуетное проклятие Таббера включает в себя и великосветские напитки. Мне больше не по вкусу ничего, кроме пива и итальянского красного вина.

– Послушай, – сказал Базз, – ты что, на самом деле веришь, что Таббер наложил на тебя заклятие?

– Да. И я не собираюсь приближаться к нему, чтобы заработать еще одно, умник.

– Ладно, – сказал Базз. – Давай предположим, что он на самом деле, по‑настоящему, наложил на тебя заклятие. Если он его наложил, то он может его и снять, верно?

Она нахмурилась на него над ободком стакана с пивом:

– Я… я не знаю. Думаю, что да.

– Конечно, да. Какие могут быть сомнения? – всунулся Эд с намерением помочь.

– Ну хорошо, – сказал Базз. – Ты признаешь, что он милый старый лопух, пока его не вывели из себя. Я никогда не видел его разъяренным, но верю на слово вам двоим, что вы его в тот раз вывели из себя своими замечаниями. Но как правило он милый старик. Ну хорошо. Так пойдем с нами, извинишься перед ним и попросишь его отменить заклинание.

Она задумалась над его предложением, потягивая пиво.

– Знаете что, – сказала она наконец. – Это звучит дико, но я даже не слишком возражаю против этой наведенной аллергии к косметике и модным тряпкам. По‑моему я чувствую себя, ну, уютнее, что ли, чем когда‑либо с тех пор, как была ребенком.

Базз гнул свою линию.

– Ну хорошо, ладно. А как все остальные женщины мира? Миллиарды женщин. Миллиарды. Ты молода и красива. Тебе к лицу любая мода. Даже «Домотканый стиль». Но что с теми женщинами, у которых нет твоих преимуществ? А проклятие, которое навлекла ты, лежит и на них тоже.

Эд глянул на него.

– Мне казалось, ты в это не веришь?

– Заткнись, – сказал Базз.