– Что случилось? – спросил Эд.

Джерри взглянул на него снизу вверх и вытащил изо рта трубку, чтобы удобнее было говорить.

– Мы получаем одну восьмую вторичного эха, по силе равного оригиналу.

– Что это значит?

– Если ты хочешь быстро рехнуться, попробуй послушать что‑нибудь с вторичным эхом от половины до одной десятой, – проворчал Джерри, сунул трубку обратно в рот и вернулся к своему занятию. – Я это сейчас исправлю.

– Какого черта… – пробормотал Эд. Он повернулся и вышел из будки. Элен и Базз как раз покидали Студию Три.

Элен сказала:

– Мы пойдем к отцу вместе с тобой. Это не ты виноват.

Базз сказал, не вынимая сигары:

– Может быть, газете нужен радио‑ТВ редактор, и ты получишь работу у нас.

Эд уставился на него.

– Самое время насмехаться, ты, бездельник. Все это была твоя идея.

Базз хихикнул.

– Прости. Я не думал, что старик настолько с приветом. Ты уловил его выражение, с которым он налагал проклятие на радио? Эх, ну и сенсация бы это была, если бы оно сработало. Если бы он действительно проклял радио. Ну и сенсация!

Эд направился к холлу, буркнув:

– Ну так можешь уже начинать писать статью.

Они вошли в офис. Базз озадаченно спросил:

– Эй, парень, что ты хотел этим сказать?

Эд задержался у стола Долли. Долли неистово отвечала на звонки.

– Да, да, мы в курсе. Помехи приема. Техники над этим работают. Очень скоро все будет в порядке. Спасибо, что вы позвонили.

И снова:

– Да… да, мы знаем, что передача не проходит. Техники…

Эд, Элен и Базз продолжали путь. Газетчик обернулся и посмотрел через плечо на конторскую девушку. Он обратился к Эду:

– Что происходит?

– Проклятие происходит, – сказал Эд. Он придержал дверь открытой для Элен, и они вошли в кабинет Маллигэна.

Дженсен Фонтейн стоял посреди комнаты, явно ведя обратный отсчет времени до взрыва. Когда Эд вошел, он взревел:

– Уандер, ты уволен!

– Я знаю, знаю, – сказал Эд. Он подошел к телеэкрану новостей, занимавшему значительную часть одной из стен, и включил его. Фонтейн, Маллигэн, Элен и Базз уставились на него. Это была не та реакция, которой они ожидали, зная Эда Уандера.

Эд подождал, пока экран очистится от помех. Этого так и не произошло. В конце концов Эд его выключил и произнес отсутствующим тоном:

– Телевидение – это тоже разновидность радио. Хотел бы я знать, действует ли радар?

Он повернулся к Дженсену Фонтейну и Маллигэну.

Фонтейн, очевидно, решил, что Эд его не понял. Он снова взревел:

– Ты, идиот, ты позволил этому подрывному атеисту выступать на МОЕЙ радиостанции! Повторяю, Уандер, ты уволен!

– Знаю, – буркнул Эд. – Точно так же, как все, кто работал на радио и телевидении. Спокойной ночи всем.

Эда Уандера разбудил голос будильника:

– Вас ждут у телефона.

Ворча, он стряхнул с себя сон. Ему снился Иезекиль Джошуа Таббер, который собирался наложить заклятие на еду. Эд Уандер и Нефертити, которая по какой‑то неведомой причине была в бикини, неистово пытались отговорить старика. Эд почесал свои узенькие усики.

Его модный ТВ‑стерео‑радио‑фоно‑магнитозаписывающий будильник произнес снова, на этот раз громче:

– Вас ждут у телефона.

Эд зевнул:

– Ага, слышал, – и включил устройство. Появилось лицо Маллигэна.

– Крошка Эд! – вскричал Маллигэн. – Куда ты пропал?

Эд снова зевнул.

– Никуда.