– Вы хотели меня видеть, мистер Маллигэн?

Маллигэн глянул Эду прямо в глаза и с нажимом произнес:

– Моя страна, да будет она всегда права… – и замолчал.

Эд Уандер моргнул. От него явно ждали продолжения цитаты. Он лихорадочно пытался сообразить, и наконец сказал:

– Ээ… но это моя страна, правая она или левая.

– …но это моя страна, правая она или НЕПРАВАЯ, – сказал Маллигэн обвиняющим тоном. – Я вижу, ты не состоишь в обществе.

До Эда Уандера дошло. Общество Стивена Дикейтьюра, организация, с точки зрения которой даже берчеры слишком левые. До него доходили слухи, что Маллигэн является ее членом.

– Нет, сэр, – искренне сказал Эд. – Я думал о том, чтобы узнать побольше об этом обществе и, может быть, вступить в него, но я был ужасно занят передачей. Вы думали о том, чтобы перевести ее на телевидение, мистер Маллигэн?

– Нет, не думал, – буркнул Маллигэн. – Сядь. Ты мне действуешь на нервы, когда висишь над душой. Я не собирался говорить о твоей передаче, Крошка Эд, но раз уж о ней зашла речь, должен сказать, что это не совсем то, что я себе представлял, когда ты расписывал мне идею. Ты находишь типа, который говорит, что он летал на Луну на летающей тарелке. Прекрасно! Но почему ты ни разу не нашел никого, кто бы показал нам кусок Луны, захваченный оттуда, или что‑нибудь в этом роде? Или эти предсказатели будущего. Что действительно нужно твоей передаче, так это кто‑нибудь, кто предскажет, что Персону Номер Один в Москве пристукнут в следующий вторник – и трах‑бах, так оно и происходит! Что‑нибудь эдакое, и дюжина спонсоров будут наперебой предлагать финансировать твою передачу.

Эд Уандер мечтал о том, чтобы у него хватило храбрости закрыть уставшие глаза. Вместо этого он торопливо спросил:

– Так зачем вы меня вызывали, мистер Маллигэн?

– А? Ах, да. Что ты делаешь завтра вечером, Крошка Эд?

– У меня свидание. Завтра – один из моих выходных, мистер Маллигэн.

– Ну так захватишь свою подружку с собой. Ты что‑нибудь слышал про типа по имени Иезекиль Джошуа Таббер?

– Вроде нет. Я бы запомнил такое имя. И я не думаю, что смогу отменить свидание.

Шеф телерадиостанции не обратил внимания на его слова.

– Он – религиозный маньяк или что‑то вроде. Дело в том, что общество получило несколько жалоб на него в письмах и по телефону, понимаешь? Жалобщики утверждают, что он ведет подрывную деятельность.

– Вы, кажется, сказали, что он помешан на религии.

– Да, но, кроме того, он еще и подрывной элемент. Многие красные прикрываются религией. Этот архиепископ в Англии, как бишь его. И еврейские рабби, которые вечно подписывают петиции против сегрегации. Как бы то ни было, на последнем собрании нашего филиала было решено выяснить, кто такой этот Таббер. Дело поручили мне.

Эд Уандер уже понял, к чему клонит шеф.

– Свидание… – начал он с робкой надеждой.

– Я в религиозных психах не разбираюсь, а вот ты со своей передачей – спец по всяким чокнутым. Завтра вечером пойдешь на его выступление. Вот адрес. Пустырь на Хаустон‑стрит. С отчетом можешь выступить на следующем собрании нашего филиала.

– Послушайте, мистер Маллигэн, я бы не узнал подрывной элемент, даже если бы обнаружил его у себя под кроватью. – Эд выложил козырь. – Это свидание у меня с Элен.

– Элен?

– Элен Фонтейн. Дочь Дженсена Фонтейна.

– Элен Фонтейн! Что девушка из высшего общества, такая как мисс Фонтейн, нашла в… – Маллигэн оборвал фразу на полуслове, рыгнул и пожевал толстые губы.