— Герцог, не достанете меч с кровью Бога Пожирателя Душ? — как бы между делом попросила принцесса, и, дождавшись пока ее просьбу исполнят, продолжила:

— Мне надоело играть в кошки-мышки. Полагаю, наш враг уже полностью восстановил цельность физическую. Возможно, еще не отрегулировал баланс тонких структур, но у воскресшего и прошедшего через муки черного бога, Бога Пожирателя Душ, этот процесс не займет много времени.

Излагая свои мысли вслух, Богиня Любви одновременно блок за блоком снимала печати со своей могущественной силы. Элия готовила ловушку. Иммунный герцог поморщился, будто ему по коже прошлись жгучей крапивой с наждаком в придачу, Нрэн блаженно вздохнул, купаясь в силе возлюбленной и жалея только о том, что не может погрузиться в дивные ощущения целиком во имя необходимости сохранения способности сражаться.

Впрочем, наблюдал за процессом герцог с исследовательским интересом мужчины и художника по совместительству. И так-то прекрасная богиня с каждым мгновением становилась все ослепительнее. Этой красотой уже нельзя было просто любоваться. Она буквально давила своим изысканным совершенством, почти ужасала. В тысячу первый раз авантюрист порадовался, что нечувствителен к воздействию чар Богини Любви, и даже мысленно вознес хвалу Творцу, нечасто принимающему благодарности от буйного бога.

Просьбой достать меч Элия била наверняка, именуя бога рядом с кровью его плоти. Такой призыв не услышал бы разве что глухой, даже структура урбо-мира не должна была стать непреодолимым барьером. Расплеталочка, упрямо маячившая поблизости, вдруг замерцала неровными волнами. Элия успела ощутить страх создания из Межуровнья. Так дрожала бы моська, слыша приближающийся лай адской гончей. А потом на крышу высотки сошел ужас. Нечто более страшное и зловещее, чем все, что только выпало на долю многострадального мира.

Высокий, лишь на пару волосков ниже Нрэна, бог с глазами цвета бархатных сумерек Жиотоважа, узким, будто состоящим из резких линий лицом, обрамленным непрерывно развевающимися от ветра энергии, переполнявшей его, темно-темно-фиолетовыми волосами. Потрепанный плащ, в который кутался незнакомец, был далеко не нов и запылен, но лежал на его плечах королевской мантией.

Едва бросив беглый взгляд на мужчин, незнакомец больше не отрывал глаз от Элии. Смотрел так пристально, будто желал впитать все оттенки ощущения ее присутствия, но, кажется, его заворожила вовсе не сила Богини Любви. Ибо, разомкнув уста, запечатанные скорбными складками, «гость» промолвил низким, словно гладящим изнутри голосом:

— Ты моей крови… Странно… Я считал, что остался один… Так вот, что я ощущал недавно. Ты искала и звала меня, дитя?

В гнетущей и одновременно неудержимо манящей темной пустоте глаз Бога Пожирателя Душ замерцал огонек интереса.

— Зачем тебе всё? — вместо ответа на вопрос богиня по лоулендскому обыкновению задала свой. — Я видела принесенных в жертву людей, испитую почти до дна энергию мира…

— Их вопли звучали в моей голове день и ночь. Даже когда отдыхал, не мог полностью отрешиться от их неумолчного зова и жертвенного потока силы. Меня настойчиво призывали, и я откликнулся, — качнул головой мужчина, темный вихрь волос взвился, как подхваченный мощным порывом ураганного ветра. — Я был возрожден, а значит, снова пришла пора явиться в мирах Богу Пожирателю Душ. Настало время им, подобно скоту, нагулявшему жир на мирных пастбищах, стать пищей, мне — утолить голод. Тебе ли не знать, как он силен? Так стоит ли спрашивать? Это будет грандиозный пир. Ты можешь присоединиться к нему или… — блеск в темной глубине глаз черного бога стал сильнее, заиграл новыми красками, — ты хочешь убить меня и пировать в одиночестве?

— Убить? И ты позволишь это? — заинтересовалась богиня неожиданным поворотом разговора.