Хикс кивнул.

– Тогда, быть может, Высший Разум больше не доволен нами. Он послал своих посланцев, своих ангелов, если хотите, чтобы те пригрозили мечом правосудия. Уничтожением Земли.

Крокермен посмотрел на Хикса.

Официантка принесла завтрак и спросила, не хотят ли они ещё кофе. Крокермен отказался. Хикс попросил кофе погорячей. Она ушла. Журналист поковырял вилкой омлет. Он более не чувствовал голода – желудок сжался, во рту ощущался кислый привкус. В душе нарастало ощущение панического ужаса.

– Я не склонен к религиозной трактовке событий, – проговорил он.

– Разве мои мысли имеют отношение к религии? Неужели нельзя считать их альтернативным объяснением появления враждебно настроенных существ?

– Я не совсем понял вашу теорию.

– »Перст указующий». Вот и все.

– Ага. «Мене, мене, текел, упарсин[1]» или как там?

– Вот именно. Мы дошли до предела. Развращены, вооружаемся без всякой меры. В двадцатом веке всё перевернулось с ног на голову. Самое кровавое столетие в человеческой истории. Больше невинных жертв, чем когда‑либо.

– Вы правы, – поддержал его Хикс.

– И теперь пришло время перебираться в другое пространство. Быть может, нам суждено страдать, пока мы живём на Земле. Теперь…

– Мысль не слишком оригинальная, прервал Хикс президента. Чувство неловкости, охватившее его, перешло в раздражение.

– Но значит ли это, что она неправильна?

– Думаю, есть идеи получше.

– А, – протянул Крокермен. Завтрак стоял перед ним нетронутым. – Но ни одна из них не убеждает меня. Я – единственный судья, на которого я могу положиться в этой ситуации, верно?

– Нет, сэр. Есть специалисты…

– Занимаясь политикой, я множество раз пренебрегал советами экспертов – и немалого достиг. Этим я отличался от стандартно мыслящих политиков, стремящихся к вершинам власти. Сейчас, я признаю, такая тактика кажется рискованной.

– Я снова в растерянности. О какой тактике идёт речь?

– Не брать в расчёт мнение специалистов.

Президент наклонился вперёд и положил руки на стол, крепко сжав кулаки. Его глаза влажно блестели. Весь его вид говорил о болезненном отчаянии.

– Я задал Гостю один вопрос и получил на него весьма многозначительный ответ, самый важный из всех… Я спросил его: «Вы верите в Бога?» – и он ответил: «Я верю в возмездие». – Президент откинулся на спинку стула. Потом он разжал кулаки и принялся потирать ладони в тех местах, где ногти оставили глубокие следы. – За его словами, должно быть, многое скрывается. Может статься, он жил в другом, не похожем на наш, мире, где грех сурово карается. Из всех мест они выбрали Фернис, Долину Смерти… Мы получили предупреждение, что Земля превратится в горстку пепла. Тотальное разрушение. Мы получили предупреждение, что нам не избежать конца. Я верю – не избежать.

Хикс собрался что‑то сказать, но президент тихо продолжил:

– Бог, Высший Разум, придаёт нам форму и наполняет её содержанием. Потом Он видит, что изделия не удались, и отсылает их назад, на кузницу, чтобы перелить в другие формы. Это место. Фернис. Наковальня Господа. Вот с чем нам предстоит столкнуться. Возможно, предстоит.

– А австралийские события – гора, роботы, послания?

– Не знаю, – ответил Крокермен. – Покажется безумием, сли я скажу, что австралийцы имели дело с проявлением мирового зла… Но, тем не менее…

– Проявлением мирового зла? Вы имеете в виду Сатану?

– Я подразумеваю кого‑то, противостоящего Создателю.