|
Сейчас счетчик вел себя довольно сдержанно, бывало и похуже… — Так что говорит Книга? — не отставал от поляка Артур. — Если останешься жив, спроси у Кшиштофа, — издалека усмехнулся Станислав. Огромный жеребец под ним пятился и пугливо вращал багровым, налитым глазом. — Я знаю, что северные колдуны совсем недавно добавили записи о Проснувшемся демоне. Теперь в Книге сказано, что он соберет Братство Креста и возглавит поход на юг… 5. ПЕРВАЯ ПОТЕРЯ — Спаси нас, святая Ксения! Ты видишь, господин Кузнец? — мама Рона тронула Артура за рукав. Начальница Медицинской академии отлично помнила, как к ней в санчасть привели когда?то обритого, запуганного парня в ошметках пластыря, но на людях всегда подчеркивала свое почтительное отношение к губернатору. — Как думаешь, ваша работа? — повернулся Артур к Качальщику. Семен Второй растерянно покрутил головой. — Наши люди так не умеют… Почти шесть часов экспедиция шла сквозь полосу песчаных бурь. За это время окружающая флора изменилась настолько, что Артур поневоле чувствовал себя космонавтом на чужой планете. Сначала они плелись в сумерках, отплевываясь песком, словно угодили в центр Сахары. Первым, держа коня на поводу, брел Станислав. Артур никак не мог взять в толк, откуда берется и куда уходит эта локальная буря. Такое ощущение, словно бесконечная, растянувшаяся до горизонта полоса выполняла функцию заслонки между более?менее привычной действительностью и чем?то неведомым. Когда напор ветра начал ослабевать и появилась хоть какая?то видимость, оказалось, что четырехрядный автобан с разделительным газоном посредине кончился. Впрочем, направление угадывалось по остаткам размытой гравийной подушки. Станислав прокричал Ковалю в ухо, что здесь он никогда не подвергался нападению. Потом они выбрались, и Артур не мог не ужаснуться, осматривая своих людей. Больше всего досталось Старшине книжников. Бедный старик не мог остановить кашель, сплевывал и отхаркивался; несмотря на очки, глаза его разъела пыль. Остальные выглядели немногим лучше; даже лошади дрожали, точно загнанные зайцы. Черные, как смоль, волосы мамы Роны и рыжие патлы Христофора стали серыми. Самым хитрым, естественно, оказался ксендз: он повязал не только голову, но прихватил веревками рукава и отвороты кожаных штанов. — Наши так не умеют, — повторил Семен и выплюнул комок серой слюны. Но Коваль уже и сам понял, что до подобных шалостей русским Качальщикам далеко. — Три года назад здесь было чище, — отозвался Станислав. Он наклонился и пытался гребнем расчесать свою густую шевелюру. — Теперь я вижу, что песок переместился. Но раньше за песком была зелень… Сумрачные буки уступили место корявому, лишенному листьев подлеску. Всё, что росло или делало вид, что растет, приобрело отталкивающий, мышиный оттенок. Артур не мог побороть омерзение. Вместо кустарника стояли дряблые, согбенные скелеты. За скелетами из черного месива выступали покореженные, уродливые пни, выбросившие навстречу солнцу пучки засохших веток, больше похожих на щупальца. Из переплетения веток свисали мокрые кожистые лианы, с них сочилась тягучая клейкая жидкость. Ковалю показалось, что к дрожащим нитям лиан прилипли десятки мертвых насекомых. В таком случае выходило, что каждая мушка была размером с воробья… — Это дубы, — заявил глазастый Карапуз. — Чтоб мне сдохнуть, это же дубовая роща… По правую руку, насколько хватало глаз, тянулись почти правильной прямоугольной формы ряды каналов с застывшей черной водой, точно посевы риса или следы аккуратной бомбежки. |
