|
— Так называли меня они, — ответила женщина. — Мое настоящее имя Айда. К избитому древнегреческому имени сейчас, показалось Хейлу, вернулось что-то от его прежнего величия. Она сказала: — Вы плохо выглядите. Вам надо пойти куда-нибудь и поесть. — Без вас я не пойду, — возразил Хейл. — Я хочу только одного — остаться здесь с вами. — Вот это приятные речи, — сказала она. — Хотела бы я, чтобы Том вас послушал... писать он умеет очень страстно, а вот говорить... — Он хочет жениться на вас? — спросил Хейл. От нее пахло мылом и вином, она воплощала уют, покой и ленивое сонное физическое блаженство; от ее крупных хмельных губ, от ее роскошной груди и ног веяло чем-то, напоминающим детство и материнскую ласку, и это находило отклик в измученном и смятенном мозгу Хейла. — Он уже был женат на мне один раз, — ответила Айда. — Но не ценил тоща своего счастья. Теперь хочет вернуться. Почитали бы вы его письма! Я бы показала вам, если бы их не украли. Как ему не стыдно писать такие вещи. — Она одобрительно засмеялась. — Просто поверить невозможно. А вообще-то он такой спокойный малый. Нет, все-таки я всегда говорю: забавно жить на свете. — Ну и что же, вы примете его обратно? — спросил Хейл, с угрюмой завистью глядя на нее из своей юдоли мрака и отчаяния. — Не думаю, — ответила Айда. — Я слишком хорошо его знаю. Блаженства вместе у нас не получится. Если бы я захотела, то могла бы теперь выйти замуж удачнее. — Она не хвастала, просто немного подвыпила и была счастлива. — Я могла бы выбрать мужа с деньгами. — А как же вы живете теперь? — спросил Хейл. — День прошел и ладно, — ответила она и подмигнула ему, сделав вид, что опрокидывает рюмку. — Как вас зовут? — Фред. Он ответил машинально. Это имя он всегда называл случайным знакомым; из какой-то необъяснимой склонности к тайне он скрывал свое настоящее имя Чарлз; он с детства любил секреты, укромные места, мрак, но ведь именно во мраке он встретился с Кайтом, с этим юношей, с Кьюбитом и со всей бандой. — А вы чем живете? — добродушно спросила она. Мужчины всегда охотно рассказывали ей о себе, а она любила слушать. У нее уже собрался огромный запас историй о мужских переживаниях. — Играю на бегах, — быстро ответил он, привычно прячась за барьером лжи. — Я сама люблю поволноваться. Интересно, не могли бы вы дать мне совет насчет брайтонских бегов на субботу? — Черный Мальчик, — ответил Хейл. — Заезд в четыре часа. — У него шансов один против двадцати. Хейл посмотрел на нее с уважением. — Ну, как хотите, можете на него не ставить. — О, я поставлю, — сказала Айда. — Я всегда слушаюсь совета. — Кто бы вам его ни дал? — Да, это мой принцип. Вы там будете? — Нет, не получится. Хейл прикрыл ладонью ее руку. Он не хотел больше рисковать. Он заявит редактору, что заболел, откажется от места, что-нибудь да придумает. Жизнь была здесь, рядом с ним, он не собирался играть со смертью. — Поедем со мной на вокзал, — сказал он. — Вернемся вместе в город. — В такой-то чудный день? — воскликнула Айда. — Ни за что. С вас тоже хватит города! У вас такой вид, будто вы сыты им по горло. |
