Я внимательно слушал его слова, но в голове крутился один вопрос, который не давал мне покоя.

— Андрей, — начал я, немного замедлив речь, — помнишь ли ты, как использовал энергию Искажений для создания боевых заклинаний?

Шереметева тоже посмотрела на него с интересом, ожидая ответа. Это было важно для нас обоих: как он, не имея никаких знаний, смог управлять столь разрушительной магией?

Андрей нахмурился, словно пытаясь вспомнить детали того кошмара, через который прошёл.

— Если честно, — ответил он после паузы, — я сам не понимаю. Это произошло само по себе. Я не знал, что делать, просто… почувствовал, как связать заклинание. Это знание словно было где-то глубоко во мне, как будто я вспомнил то, что забыл когда-то очень давно. Оно пришло интуитивно.

Мы с Шереметевой обменялись взглядами, но оба молчали. Я убедился — Андрей обладал редким даром, даже среди магов-преобразователей. Он мог оперировать чистой энергией Искажений и подчинять её своей воле. Этот навык, которому в Ордене посвящали долгие годы изучений, был у Андрея от природы. И это не было случайностью.

— Андрей, — начал я после недолгой паузы, — ты понимаешь, что-то, что у тебя получилось, не просто интуиция? Ты управлял чистой энергией Искажений, и не просто так. Я предполагаю, что это может быть связано с твоим происхождением.

Он смотрел на меня с недоверием, но не перебивал.

— Я думаю, что все Романовы обладают особой чувствительностью к Искажениям, — продолжил я. — Твоя способность чувствовать Искажения и работать с аномальной силой — это часть тебя. Это в твоей крови. И в моей. Во всех дальних потомках императора Петра Алексеевича.

Андрей шокированно молчал, переваривая мои слова. В его глазах застыла растерянность.

— А что теперь? — тихо спросил он, наконец подняв взгляд на меня и Шереметеву.

Генерал-лейтенант, сделав шаг вперёд, сложила руки на груди.

— Теперь мы должны убедиться, что с вами всё в порядке, — сказала она. — А затем я намерена встретиться с вашим отцом, великим князем. Я обязана отчитаться об инциденте и поделиться гипотезой насчёт связи рода Романовых с Искажениями.

Андрей слегка напрягся при упоминании отца. Было видно, что он не очень обрадовался этой новости, но понимал, что это неизбежно.

— И это можно проверить, — вмешался я, отвлекая внимание от темы отца. — Если моя гипотеза верна, то и другие носители крови Романовых должны обладать той же чувствительностью. А один такой кандидат уже здесь, совсем рядом.

Я кивнул в сторону, намекая на Катерину, которая находилась в соседней палате. Андрей удивлённо посмотрел на меня, потом на Шереметеву.

— Катя… — тихо произнёс он, понимая, к чему я клонил. — Ты хочешь сказать, что она… тоже?

— Мы пока не можем знать точно, — сказал я. — Но если я прав, то и она может быть такой же, как мы.

Глава 7

Утро выдалось неожиданно теплым, особенно на фоне серых и дождливых дней, которые так долго держались над Петербургом. Небо было чистым, лишь кое-где редкие облака лениво плыли, словно не успели за переменой погоды.

В крепких стенах Михайловского замка потепление ощущалось не так сильно, но когда я вышел во двор на построение вместе с другими курсантами, нас встретило ласковое осеннее солнце. Я даже невольно улыбнулся — сейчас следовало радоваться и таким мелочам.

— Кажется, бабье лето пришло, — Лева прищурился, глядя на солнце. — Ну наконец-то!

— А толку-то, — проворчал позади него Миша Эристов.