— Аля, — хрипло спросил муж, — Стася ничего не говорила?

— Нет, — коротко ответила та.

— Может, спросить еще раз?

— Не надо. Не трогай ее.

— Но она хоть что-то делает? — с отчаяньем спросил Евгения Павлович.

— Женя! Мы несколько месяцев живем на ее деньги! Этого мало?

Муж бросил на стол ложечку и спрятал лицо в ладонях.

— Господи, какой стыд, — невнятно пробормотал он.

Альбина Яковлевна тяжело вздохнула и потянула руки мужа на себя.

— Хватит, Женя, — сказала она устало. — Уже ничего не вернешь.

Тот позволил жене отнять его руки от лица, но в глаза ей посмотреть так и не осмелился: уперся взглядом в стену справа от себя.

— Стаська — умница, — продолжала жена. — Она понимает, что время дорого.

— А она понимает, насколько оно дорого? — спросил муж, по-прежнему не поворачивая головы.

— То есть?

Евгения Павлович поднялся из-за стола, подошел к кухонной двери и ответил, не глядя на жену:

— Если через два месяца я не верну все до копейки, дело передадут в суд. Проценты в виде моей зарплаты больше никого не устраивают. Они заберут нашу квартиру, Аля.

И вышел. А Альбина Яковлевна осталась сидеть на месте, превратившись в соляной столб.

Заберут их квартиру! Их великолепную четырехкомнатную квартиру, которую они с Женей заработали потом и кровью, пропахав на Кубе больше десяти лет! Квартиру, которую два года назад отремонтировали, вложив почти все, что у них было в этот дорогостоящий и ненужный евроремонт! Решили побаловать себя на старости лет… А новая мебель? Ее тоже заберут?

Альбина Яковлевна тихо застонала и укусила стиснутые костяшки пальцев.

Два месяца…

Через два месяца, если не произойдет чудо, она, ее муж и ее сын окажутся бомжами. У Стаськи есть собственная квартира. Интересно, пустит ли она их туда из жалости? Жалость и Стаська — две вещи несовместные. К тому же, она все-таки обменяла отличную квартиру в Звенигороде на небольшую двухкомнатную в Москве. Жить Стаська в таких некомфортабельных условиях, конечно, не собиралась. Собиралась она поднакопить денег, обменять эту непрезентабельную двушку на нечто более элегантное, сделать там ремонт и помахать родителям ручкой на прощание. Но вот уже четыре месяца подряд отдает им почти половину своей зарплаты, иначе бы им просто нечего было есть… Правда, отдает не просто так, а под расписку… Деньги Стаське придется возвращать. Как?

Альбина Яковлевна встала со стула, подошла к окну, отдернула занавеску и уперлась лбом в холодное стекло.

Когда закончится этот дождь? Может, именно из-за него так болит по ночам сердце? И будущее кажется таким непроглядным?

А может, потому, что Феденька упорно не желает устраиваться на работу? Все ходит на какие-то собеседования… Ей уже надоело делать вид, что она в них верит.

Женя медленно, но верно опускается, превращаясь в жалкое подобие человека. И это ее защита от окружающего мира! Только Стаська уродилась бойцом, но дочь настолько беспощадна в своей жизненной хватке, что родителей, от которых нет никакого прока, воспринимает как ненужный балласт.

Поторопить Стаську? Все последнее время, что они жили на деньги дочери, Альбина Яковлевна заставляла себя говорить с ней подобострастно-униженным тоном. Никто не догадывается, чего это ей стоит. Внутри начала завиваться кольцами стальная пружина, и каждое новое унижение означало еще одно кольцо в этой опасной спирали. Вот только места в душе может не хватить. Тогда пружина выйдет из под контроля, распрямится, разорвет ее грудь и вырвется наружу.